14 февраля Анне Герман исполнилось бы 80 лет

327

Эта замечательная польская певица прекрасно пела по-русски и была любима в Советском Союзе даже больше, чем в Польше. Хотя этот факт может удивить лишь тех, кто не знаком с биографией Анны.

Анна-Виктория Герман родилась в 1936 году в городе Ургенче Узбекской ССР. В первый класс она пошла в селе Орловка в Киргизии, а во время войны жила в нашем Джамбуле, где училась в школе имени Некрасова. Оттуда ее семья и перебралась на родину отчима Анны, поляка по происхождению. Так девочка, в чьих венах текла немецкая, со стороны отца, и голландская, со стороны матери, кровь, стала известной польской певицей, которая прекрасно пела на нескольких языках. Но, конечно, не это делало Анну Герман уникальной. Ее потрясающий голос и какая-то хрустальная душа – вот что покоряло всех, кто ее слышал. И мало кто подозревал, через какие боли и испытания вела ее жизнь.

Из воспоминаний матери Анны Герман Ирмы.

«В день 14 февраля 1936 года родилась наша доченька. Мы дали ей имя Анна-Виктория. Радость наша не знала границ, Анечка была здоровым и красивым ребенком. Я повязала ее головку белым платочком, «выглядит как маленькая колхозница», – писала в то время матери из больницы…

… Следующие полтора года текли достаточно спокойно… Наступило жаркое лето 1937 года. Анечка заболела. Она буквально таяла на глазах. Мы всей семьей выехали в Ташкент к доктору. Диагноз: паратиф. Я решила остаться с дочкой, матерью и сестрой в Ташкенте. Мы наняли жилье в старой части города, у узбека. Когда хозяин увидел Анечку, он сказал: «Это паратиф. Я сейчас принесу лекарство». Он дал мне плод граната, шкурку которого, по его рецепту, нужно было залить тремя стаканами воды и варить, пока не останется один стакан. Вот этот отвар мы давали Ане пить. Очень скоро дочка начала возвращаться к жизни…»

С тех пор прошло много лет. Анна уже стала очень популярной певицей. И вдруг жуткая авария едва не оборвала ее жизнь. Врачи говорили, что после такого остаться в живых мог один человек из тысяч.

Из воспоминаний мужа Збигнева.

«У меня была машина, и как только выпадало свободное время, я сам возил Аню на концерты по Польше. Она становилась все более и более популярной. Аня нравилась мужчинам, в нее вообще было сложно не влюбиться, но я был спокоен. Она никогда не давала повода для ревности.

Анечка мечтала купить маме с бабушкой квартиру. В Польше и в СССР нельзя было заработать больших денег, поэтому в 1967 году она заключила контракт с итальянской звукозаписывающей компанией, и мы впервые расстались почти на год. А потом я увидел ее уже разбитой…

Ночью по пути в Милан водитель задремал за рулем, и машина сорвалась в кювет… Аня вылетела через лобовое стекло и упала прямо на камни. Нашли ее только под утро.

Мы с мамой Ани приехали в Италию, но любимая не видела и не слышала нас – 14 дней она пролежала без сознания, вся от ног до шеи закованная в гипс. А мы сидели у кровати и ждали, когда она откроет глаза. Потом пережили несколько операций, меняли клиники и только через три месяца поехали в Польшу.

Из варшавского реабилитационного центра я привез Аню к себе в однокомнатную квартирку. Мы три года выбирались из той страшной катастрофы. Я протянул в комнате канат, держась за который она делала свои первые шаги. А по ночам, когда на улице становилось темно, мы тихонечко шли к Висле, шумевшей в ста метрах от дома, и там тренировались. А знаете, каким было самое горячее желание Ани, когда она лежала в гипсе? Чтобы самой, без чужой помощи встать и вымыть пол. И как только научилась сидеть, попросила у меня тряпку с водой. Мыла пол и выглядела такой счастливой! А потом сказала: «Вот, оказывается, как немного иногда надо человеку для счастья».

Сама Анна дарила людям счастье, просто исполняя свои песни. Ее голос пленял, завораживал, поднимал к небу. «Колдуньей, заколдовавшей зал…» называла ее Анастасия Цветаева, страстная поклонница певицы. Режиссер Евгений Матвеев, снимавший свой фильм «Судьба», очень хотел, чтобы песню к нему записала именно Анна Герман. О том, что творилось в студии во время записи «Эха любви», вспоминает близкая подруга певицы Анна Качалина:

«Оркестр заиграл первые аккорды. Чуть позже вступила Анна. Когда зазвучал ее голос, в аппаратной все заплакали. Это был первый репетиционный дубль. Повторной записи не потребовалось. В таком виде эта песня и вошла в фильм. Это было чудо! Музыканты, дирижер и певица словно слились в одно целое. Повторить такое было уже невозможно. В нее была вложена вся душа».

С популярностью «Эха любви» в исполнении Анны Герман могла поспорить разве что «Надежда» – великая песня Пахмутовой и Добронравова.

Сама певица рассказывала:

«…Я услышала ее, эту песню, в Москве, в свой первый приезд. И потом записала. Понимаете, она универсальна, эта песня. Она подходит всем. В ней то, что волнует всех людей: разлука, желание понять друг друга, радость, которую дарит жизнь…

Когда я летела в Москву на Дни польской культуры, со мной в самолете был наш первый польский космонавт, очаровательный человек. Так он мне сказал, что у космонавтов есть традиция – перед отлетом они слушают эту песню. И хотя ее записали многие исполнители, они слушают именно меня. Я была страшно гордой, когда узнала об этом. Хотя это и не в моей натуре. Просто очень обрадовалась…

Понимаете, они прощаются с Землей, ведь не знают на сто процентов, вернутся ли. И важен не последний разговор, не объятия с женой, – хотя, может быть, им нельзя туда, женам? – но все равно важна эта песня, обещание жизни, надежда… Они хотят верить, что все будет хорошо…»

Об Анне Герман как о человеке, который делал свое дело от всей души и по совести, рассказывал ее друг, автор слов многих ее песен Александр Жигарев:

«Отчасти благодаря «чудесам» телевидения у наших зрителей создалось впечатление, что Анна Герман чуть ли не жила в Советском Союзе – во всяком случае, приезжала сюда очень часто. Увы, это не так. С концертами она приезжала к нам редко. Все время возникали сложности в организации гастролей – у Анны не было постоянного оркестра, с музыкантами приходилось договариваться самой. Часто они подводили. Тогда приходилось «изворачиваться» – в наше время акустических гитар и синтезаторов петь под рояль. Зрители, очарованные голосом певицы, ее актерским дарованием, не замечали этого. Но самой ей приходилось нелегко, она, по природе легкоранимый, незащищенный человек, болезненно воспринимала все шероховатости и подводные камни эстрадного мира, где, увы, еще есть место зависти и недоброжелательности. Все это ей от природы было чуждо. Помню, как Анна рассказывала мне, что некоторые импресарио предлагали ей по три-четыре концерта в день. «Знаешь, как заманчиво, – говорила она, – деньги очень нужны. Но что поделаешь, по-настоящему я могу петь только один концерт в день…».

А потом пришло время, когда Анне стало невозможно отработать и один полный концерт. Еще одна болезнь, и на этот раз уже смертельная, не оставляла сил даже такому мужественному человеку.

«На свой последний концерт в Москву в 1980 году она приехала уже больная, – вспоминал еще одни преданный друг певицы архимандрит Виктор (Мамонтов). – Мы с сестрой Раисой встретили ее у гостиницы «Россия» перед поездкой на концерт. Как легко, словно белая птица, выпорхнула и села в машину болгарская певица Лили Иванова, и с каким трудом, прихрамывая, шла к этой же машине Анна…

На концерте в Лужниках перед ее выходом на сцену гасили свет. В полутьме она проходила между стульями музыкантов на свое место. Загорался свет. Анна начинала петь. В ее пении была такая сила жизни, что зритель и не подозревал, какие страдания ей приходится переносить. По окончании пения свет гас, и Анна незаметно уходила за кулисы.

Анна была неизлечимо больна. Я стал получать из Варшавы от ее матери Ирмы грустные письма. «Как тяжело видеть страдание своего ребенка, – писала она, – если бы можно было все взять на себя». Но так уж определено – каждый человек несет свой крест и испивает свою чашу страданий. Страдание, если человек его принимает, не ропщет, проходит через него, завершается Радостью, Радостью неземной…»

Яна КОТТ

Новости партнеров