В марте нынешнего года на свет появился мой второй ребенок. Решив назвать его Георгием, мы не могли представить, что подобно Георгию Победоносцу малышу придется отстаивать свое право на жизнь еще с утробы. Дело в том, что будучи уже на 4 месяце беременности меня отправили на генетический анализ с целью выявления Синдрома Дауна у малыша. Заполнив в перинатальном центре у врача-генетика необходимый формуляр, заплатив за него, насколько я помню, 20 тенге, я сдала кровь и отправилась домой с волнением ждать результата.
Незадолго до «оглашения приговора» педиатр моего старшего сына рассказала, что ее ближайшая родственница получила результат с высокой степенью вероятности рождения больного малыша. Её роды были запланированы на ноябрь. Так что к тому моменту она уже несколько недель прибывала в состоянии истерики по поводу вердикта докторов.
Результаты я получила примерно через месяц, будучи на пятом месяце. Пришла с пятилетним сыном. Назвала фамилию и мне отдали листочек, на котором помимо всяких медицинских «непонятностей» была надпись «Вероятность рождения с синдромом Дауна – более 60 процентов». Для себя на тот момент я уже решила, что если даже так, то от ребенка все равно не откажусь. Да не все так просто с этими генетиками…
Девушка из мед. персонала сказала, что нужна ксерокопия данного анализа, я сказала, хорошо, пойду сделаю здесь поблизости, а она попросила оставить мое удостоверение личности. При мне его не было, и милая девушка сказала, что я могу оставить сумку или сотовый телефон. Я насторожилась, а она сказала: «Чтобы Вы не убежали». Я чуть не шлепнулась. Ответила ей, что это все в моих же интересах и интересах моего малыша.
Согласилась. Правда, с оговоркой, что у них обед. Я все же настояла на том, что и в обеденное время подобные учреждения работают. Она не сопротивлялась и сказала, что примут.
Подошла врач-генетик, молодая, но уже знающая Цену (в прямом смысле слова) себе и своим коллегам. И понеслось:
Генетик (Г.): — Не переживайте. Поезжайте в Алматы, там дадут более точное заключение. Стоит это совсем не дорого – 30000.
Я: — Не 30000, а в итоге – около 70000, мои знакомые столкнувшиеся с этим рассказали. Да и где гарантия достоверности?
Г.: — Я же лучше знаю. Вот сегодня я уже троих отправила.
Я: — Если даунёнок, то так тому и быть. Посмотрите за окно, там без синдромов и мед. диагнозов такие отморозки ходят! Это я решила рожать. А девочка, испугавшаяся трудностей, пойдет и сделает себе криминальный аборт?!!!
Г. (Внимание): — БЕЗ МОЕГО РЕШЕНИЯ РЕБЕНОК НИ РОДИТСЯ НИ УМРЕТ!
Я.: — Вы себя слышите??? Чью функцию Вы на себя возложили? Я бы поняла, если бы еще до беременности вы бы давали хоть какие-то прогнозы, то работа ваша была бы неоспорима. А у моего малыша уже есть имя, он реагирует на мое настроение, мы любим и ждем его! А Вы вот так вот ненавязчиво склоняете меня к прерыванию?!
Я уже начинала плакать, а старший сын гладил мою руку, отчего становилось еще «плаксивее». А генетик, уже соскочив со стула, кричала: «Позовите мне заведующую! Я должна защитить себя юридически! Я никого не склоняю!»
Пришла заведующая, у которой любимое слово при общении с женщинами – солнце: Солнце, что там у тебя, солнце, покажи.
Заведующая сказала, что я даже не представляю, какие это ужасные люди (больные даунизмом). Я сказала, слышали бы Вас родители этих детишек. Она сказала, что приходят после родов родители этих деток и говорят, что они любят, конечно, своих детей, но почему их не предупредили раньше. Что нет в нашем государстве возможности заниматься с этими детьми.
Поняв, что я не намерена «сдаваться», она взяла все мои результаты анализов, которые были со мной, прочитала и сказала: «Иди, солнце, все у тебя в порядке».
Заведующая ушла, а генетик, уже не столь уверенная в своих «полномочиях», протянула мне бланк, с которым я должна была придти и сдать анализы на очередную генетическую патологию. Думаю, понятно, что я ей ответила.
Всю дорогу домой и вплоть до прихода педиатра уже после родов я то впадала в истерию, то планировала мои дальнейшие действия на случай рождения больного малыша. В общем, было тяжко.
Одной рукой печатаю текст, другой – держу малыша (кстати, без синдрома Дауна) и желаю всем женщинам, вынашивающим будущее нашей Родины, быть мужественными, какие бы вердикты доктора нам не выносили.
