Впервые слово «конвергентность» мы услышали из уст Валентины Куприяновны, нашего бессменного шефа, года четыре назад. Журналисты удивленно пожимали плечами — как мы можем внедрить у себя такие новшества, если наработками конвергентности владеют только два российских города Москва – Самара. Технологии-то у них о-го-го! А мы?..
Отчаявшись самолично «пробить» наши консервативно мыслящие головы, и не дождавшись добровольного переворота сознания подчиненных, шеф пригласила российского медиа-тренера Оксану Силантьеву, которая за несколько дней поставила всю нашу профессиональную жизнь с ног на голову. Сайт – телевидение – газета – эти три совершенно разные по формату средства информации должны были стать для нас единым целым. Неделю мы усиленно познавали секреты конвергентности. Но пока все это не началось на практике, в голове не укладывалось, каким образом можно эту конвергентность внедрить в обычную жизнь. Тем более что с детства мы знали поговорку: на двух стульях не усидишь, а в случае конвергентности нам предлагалось усидеть сразу на трех…
… Еще нет семи. Надо же, за 15 минут до противного звонка будильника сама встала. Ответственность сработала: до начала рабочего дня в редакции надо забежать в отдел образования – пару вопросов задать для статьи. Потом…
В самый разгар утреннего планирования визжит будильник, подрывая блаженно плавающее в конвергенции тело. Рабочий день, едва начавшись, понесся со скоростью ветра.
Разбуженный ребенок кропотливо собирается в детский сад: «Мам, ты торопишься? Туда, в телевизор?» – «Аха, – киваю где-то в кухне, лихорадочно обжигаясь кофе (никак не остынет, зараза), пытаюсь на ходу влезть во вторую штанину брюк (лучше бы платье надела), – в телевизор опаздываю. Дочь, шевелись быстрее!»
Девчонку – в сад, сама – в гороно. Время поджимает – в 10:00 съемка записана для новостей. Нужный человек в образовании оказывается на редкость пунктуальным и, что еще радостнее, компетентным, за пять минут получаю ответы, и уже без пяти десять я в студии.
Координатор встречает с мечущими молнии глазами: «У тебя час на сюжет, микрофон в зубы и вперед, водитель с оператором ждут!» И уже на заднем сиденье служебного автомобиля прихожу в себя: фотоаппарат на месте, блокнот-ручка с собой, кассету не забыла. Все, можно ненадолго расслабиться, к покорению новостного сюжета готова…
«Улицу переименовали, а жители не знали. И вот одна из них отправилась переоформлять документы на дом, но выяснилось, что улицы с таким названием уже не существует. Помогите, что нам теперь делать?» – по этой жалобе мы с оператором и отправились. Изучаю эсэмэску от редактора сайта: «Фото – не меньше трех, качество – 100 %, не пущу на монтаж, пока не будет поста на сайт!» Что ж, коротко и ясно, если еще принять во внимание, что сюжет на дневные новости…
Людей на «несуществующей» улице собралось немного, но напряжение зашкаливает, что и мешает – никто не может говорить по существу. Это проблема каждого из нас: случись неприятность – и окружающие должны знать не только об этой неприятности, но и обо всех последствиях, а также о предвестниках беды. Каждый высказывает свое мнение, и твоя задача – вычленить «синхронируемоего», разговорить его в нужном направлении. Это иногда очень сложно. Но… интервью взято, герой записан, документы подсняты, оператор набирает общие планы. А ты разговариваешь с людьми и понимаешь, что доверие безоговорочное, что на тебя (и телевидение в твоем лице) единственная надежда. С этим ощущением и отправляешься дальше в то место, где наши улицы переименовывают. А в том месте в лоб: «Начальства нет (без него все подчиненные немы как рыбы). Да, мы работаем в этом секторе. Но ничем помочь не можем. Нет начальства…» Ждем.
Подъехавшее начальство кивает на того самого «не можем», и он начинает комментировать ситуацию. И совсем не то, что хотят услышать люди. Вступаем в недолгие прения, понимаю, что мои вопросы неудобные, но выходить из положения надо. В причинах копаться поздно – улицы-то уже нет, а вот что делать, чиновник подсказывает. Ура! Возвращаемся. На часах 11.40.
Редакторы с моим «ура!» категорически не согласны. На мониторе компьютера в кабинете красуется ядовито-оранжевый «склерозник»-предупреждение: «Нет поста – нет монтажки! Марина Низовкина». А телефон под рукой уже грозно вопит голосом выпускающего редактора новостей Сергея Павленко: «Где сюжет?!! Ты на время смотрела?!!». Главная по РАБАТу Фарида Шарафутдинова сверлит внимательным взглядом: «Давай коротко, что там было. Для газеты пойдет? Сроки?»
Где ты, Оксана Силантьева, наш энергичный медиа-тренер по конвергентности?!! Ты не говорила, что так будет!
12:10. Пост сдан. И, слава богу, принят.
12:40. Сюжет сдан, тоже, вроде, принят…
13:15. Монтаж закончен… Перекусить, что ли?
Обвожу пока еще ничего не соображающим взглядом кабинет. Напротив Ринат Хамидулин с упорством маньяка пришептывает монитору: «Грузись… грузись…», Саида Турсуметова начитывает в «фабрике» текст – ее очередь на монтаж. Новости веером в воздухе – гудят словами…
13:30. «Бояршинова, я не поняла, у тебя что, больше новостей нет?!!» – от вопроса Низовкиной со всего маху вываливаешься из десятиминутного релакса. – Два поста в день, забыла? И это минимум». Нет, не забыла, просто пытаюсь переключиться. А в кабинете ласково-настойчивый голос Фариды Анасовны: «Пиши сейчас в газету, а то опять на съемку уедешь, не успеешь…»
Так и вышло, через час отбываю. Заднее сиденье служебного автомобиля становится родным: быстрый перекус пирожком, и нужные заметки в блокноте пишутся с новой силой. Думаю: а зачем мне машина – мечта моя и Валентины Куприяновны, чтобы журналисты возили себя сами? А когда есть, работать?.. Извините, руль держать уже будет нечем…
Главная примета Шымкента: если отремонтировали дорогу, значит, жди коммунальщиков, которые ее для своих магистралей раскопают. Через эту тему проходит каждый из журналистов. Опять же, люди, замученные безалаберностью чиновников. Ответственные лица, которым нечего ответить… Ну что вам стоит, уважаемые ремонтники – и дорожные, и коммунальные, – договориться в конце концов между собой! Сделайте вы обещанный горожанам график! Нет, будто только и ищут повода засветиться на экране телевизора…
Снято, сфотографировано, отписано, смонтировано, выпущено, набрано на компьютере, загружено. На компе подозрительно мигает «агент» – так и есть, в сообщении ничего хорошего – фотографии редакторы «зарезали». Не сильна ты, Бояршинова, в искусстве фотографии, придется искать штатного фотографа Тимура…
Бесконечный день – и картинка из тренинга Силантьевой: «Ребята, попробуйте кинуть эту ручку… Нет, вы не кидайте, вы попробуйте! Вот, увидели, разве попробовать – это действие? Нет, это пустое место. Так что делайте, не надо пробовать!» Запомнилось.
19:30. Домой! По пути мысли-мысли, что на завтра… Ах да, завтра программа. Какое счастье, что программа – почти выходной. Ужин. Статью в РАБАТ закончить надо, так, что у нас там с дошкольным образованием?.. Есть! Может, теперь «понэтить» немного, вдруг, новость интересная попадется? Оппа, в народных на нашем сайте информашка к размышлению. Эх, жаль, что не позвонишь, поздновато уже. Завтра, все завтра. Тепленькую сонную дочку под мышку – и спать…
Следующее утро, 07:15.
– Мам, ты не опоздаешь в телевизор?..
Елена БОЯРШИНОВА.
