Я не случайно вынесла в заголовок эту, на первый взгляд, спорную цитату из Библии. Хотя, житейская история, о которой хочу рассказать – во многом ее подтверждает.
Потому что, действительно, бывает так, что самые острые семейные конфликты возникают на почве… великой любви близких друг к другу. Скажете, парадокс? Впрочем, судите сами…
НА ПОРОГЕ БЛАГОДЕНСТВИЯ
Началась эта семейная вражда с радостного известия! После четырех лет ожидания семья Шефферов получила разрешение на выезд в Германию – на постоянное место жительства. Здесь, наверное, надо пояснить, что дело было в конце 90-х годов прошлого века. Когда собственная страна проводила над своими людьми рискованные эксперименты на выживание… Вот тогда-то наши граждане принялись активно рваться на свою историческую Родину – ну, конечно, те, у кого она была по этническому определению. Греки вспомнили про благословенную Элладу, евреи – про «Землю обетованную», немцы – про обустроенный Фатерлянд… Я пишу это без всякой иронии – тогда не только «национальные меньшинства» стремились вырваться за кордон.
Некоторые пытались выискивать в своих корнях хоть какие-то признаки иноземной принадлежности. А если таковых признаков не обнаруживали, в ход шли фиктивные браки. По разрушенной стране ходили анекдоты, типа: «Еврей (грек, немец) – это не национальность, а средство передвижения»…
Так вот, радость Шефферов была удвоена тем фактом, что Германия к тому времени стала не очень-то приветствовать эмигрантов, состоящих в смешанных браках. Своих «чистых» хватало. А Шефферы подпадали именно под эту категорию: муж был немец, жена – русская. Как бы то ни было, заветная бумага была получена, и Иван (Ганс по паспорту), Галина и сынишка Валерик очутились на пороге новой жизни. Они ехали в другую страну, переполненную благами цивилизации. Родственников у них в Германии не было, поэтому место проживания им определили произвольно. Небольшой городишко Хомбург, земля Саар – пусть будет так!
Муж там довольно быстро устроился на работу. Он, технарь по образованию, неплохо разбирался в автомобилях. На покинутой Родине, случалось, «костоправил», но больше для души, а не для заработка. На новом месте он усовершенствовал свой немецкий язык, отыскал небольшую частную мастерскую по ремонту авто, сумел понравиться хозяину и клиентам… В общем, адаптировался к тамошней жизни почти безболезненно. Ностальгия – вечный бич репатриантов – его не доставала. Может, поэтому его поначалу удивляла, а потом стала раздражать плаксивость и чувствительность Галины.
Она то и дело вспоминала Шымкент, оставленную дома мать, друзей, одноклассников и однокурсников. Рыдала над фотографиями. Взяла манеру поругивать местную публику – за черствость, педантизм, индивидуализм и ограниченность… Язык ей давался с трудом, хотя она исправно посещала бесплатные специальные курсы. Устроиться на работу по специальности ей не удалось. Она – дипломированный архитектор-проектировщик – несколько часов в день подрабатывала в кафе посудомойкой. И это с ее-то амбициями и планами на красивую жизнь!
ИСПЫТАНИЕ РОДИНОЙ
Все эти большие и малые стрессы, связанные с крутой жизненной переменой, явно не способствовали семейному благополучию. Супруги стали постоянно ссориться. И, наконец, мужу кто-то подсказал: «Знаешь, говорят, лучшее средство от ностальгической тоски – это поездка на бывшую Родину. Отправь, что ли, туда свою жену – вся дурь скоро пройдет. Пусть посмотрит на пустые прилавки, на грязь и разруху… через пару недель она взвоет от прелестей отечественного быта»… Глава семьи так и сделал. Летом Галина приехала с сыном в Шымкент, домой, к матери. Но, вопреки прогнозам, назад не рвалась. А ровно наоборот – поняла, что душа ее всегда оставалась здесь, среди милых сердцу людей, вещей и понятий. И еще поняла, что лодка ее семейной жизни дала крупную трещину, которую теперь ни залатать, ни склеить… К тому же, сильно заболела мама. К тому же, Валерик тоже не хотел уезжать от своих друзей детства…
Через пару месяцев Галина отписала мужу письмо, в котором сообщала о намерении остаться в Казахстане. В ответной депеше муж назвал ее круглой и ограниченной дурой. «Если тебе по нраву скотское существование – пожалуйста, оставайся, только потом не пытайся возвратиться назад. Только сына жалко – ты своими руками ломаешь ему жизнь и лишаешь его достойной будущности»… Вот и все слова, которые некогда любящий муж нашел для некогда любимой жены… Однако, это послание окончательно убедило Галину в правильности принятого решения. Да и любви-то, наверное, не было…
Прошло полгода. Все это время Галина мучительно и безрезультатно искала работу. Отчизна, хоть и приняла ее назад, но не спешила раскрыть перед ней свои ласковые объятия. Наоборот, ясно показала – здесь вам не там… Если в Германии ей хотелось работать, так сказать, для самореализации, то на Родине надо было работать буквально для физического выживания… Многие из ее подруг – все тоже сплошь дипломированные – подрабатывали на ниве рыночного бизнеса. Не в смысле работы в русле рыночной экономики, а в смысле личного сидения на базаре, торгуя чем придется… Для Галины же, после заграничного, пусть и неудавшегося вояжа, все это было неприемлемо. Она продолжала и продолжала ходить по разным проектным конторам, и предлагать себя как хорошего специалиста. Домашняя атмосфера постепенно тоже накалялась – мать уже в открытую говорила, что, мол, перестань привередничать, иди хоть в официантки – «Боливар не вынесет двоих»…
И вот, наконец, пришла удача. Галина случайно наткнулась на какое-то СП (совместное предприятие), которое занималось проектированием коттеджей для нарождающейся новой «капиталистической» элиты. Обещали платить о-очень хорошо, но ставили главное условие – быть готовой к постоянным длительным командировкам в Алматы, где располагался их головной офис, и где разворачивалась их основная производственная деятельность. Посоветовавшись с мамой, Галина дала согласие. Ничего страшного, бабушка за сыном присмотрит…
Шло время. Ее командировки принимали все более затяжной характер. Галина разрывалась между двумя городами и все реже и реже видела сына… Успокаивала себя тем, что это временно. «Вот заработаю себе на собственную квартиру, и все тогда встанет на свои места»… Правда, приезжая в Шымкент, стала замечать, что Валерик стал встречать ее все более сдержанно – как богатую гостью с подарками… И мама… Когда Галина начинала от избытка чувств Валерика целовать, тискать и тормошить – стала раздражаться и предъявлять претензии. Да, говорила, как хорошо тебе иметь сына «на час» – никаких хлопот, а воспитывать, кормить, обстирывать кто будет? Ну и так далее, в том же духе…
Галина, конечно, чувствовала свою вину. Тем более, что ее редкие приезды домой были обусловлены еще одной, уже не производственной причиной. В Алматы она встретила хорошего интеллигентного мужчину – коллегу по работе – и в ней снова проснулась надежда вновь найти свое женское счастье… Галина поначалу не придавала глобального значения этой связи. Оба они уже вышли из романтического возраста, за плечами – печальный опыт неудавшегося супружества. Однако через какое-то время Галина почувствовала, что их отношения перерастают в нечто большее… Как-то раз между ними произошел разговор о Валерике. Галина сетовала на то, что все реже видит сына, а мать, мол, не в таком возрасте, чтобы все заботы о внуке взваливать на свои плечи… Вот тогда ее избранник и сказал: «А почему бы тебе не переехать ко мне с сыном? Навсегда».
РАСКОЛ, КОТОРОГО НЕ ЖДАЛИ
Галина, окрыленная, приехала домой. Обрисовала матери ситуацию… И вдруг встретила неожиданный и яростный отпор. «Валерика я тебе ни за что не отдам! Хватит таскать его с места на место! Ты еще молодая – народишь себе… А у меня, кроме него, никого нет и не будет. Да мало ли как к нему будет относиться отчим? Это сначала они все такие добрые и великодушные… А появятся общие дети? Валера тогда будет твоему мужу нужен, как собаке пятая нога»…
Вот такой получился разговор. А потом начались последствия… Однажды Галину вдруг вызвали в районную прокуратуру. Там ее уведомили, что получен сигнал следующего содержания: вы, мол, ведете аморальный образ жизни, по месяцам отсутствуете дома, сына сбагрили на руки больной матери… Есть ходатайство в административную комиссию органов опеки о лишении вас материнских прав на ребенка… Галину словно ледяной водой облили. Еще больше ее потряс тот факт, что заявление это было написано родной и любимой мамой. Получила и еще один удар: ей стало известно, что мать подключила к обвинению некогда нелюбимого зятя! Оказалось, что она с ним списалась за спиной у дочери и вытребовала обличительные подробности их совместной жизни. Тот с удовольствием подтвердил: да, и в Германии пила, «тунеядничала», срывалась на мужа и ребенка, подолгу оставляла сына без присмотра. Потому, мол, и выдворили ее из приличного общества…
Дальше все было, как в кошмарном сне. Начались дикие «разборки» с матерью, происходившие на глазах у ребенка… Вызовы в опеку, письменные и устные пояснения по поводу сложившейся ситуации… Двери родного дома перед Галиной закрыли… Но самое страшное, как оказалось, было еще впереди… Однажды, во время очередного скандала, мать в сердцах выкрикнула: «Ребенка заберешь только через мой труп»! Ее слова оказались пророческими. Через полгода длившейся тяжбы Галина маму похоронила. Та умерла от инфаркта…
Рассказывая мне историю своей жизни, Галина винила себя, но при этом подыскивала «смягчающие обстоятельства». «Я поехала на эти проклятые «заработки» только для того, чтобы мама и мой сын ни в чем не нуждались! Вы понимаете, время было такое»… Конечно, каждый из них хотел лишь одного – сделать мальчика счастливым. Но каждый понимал его счастье по своему, по своей собственной правде… Здесь нечего добавить, кроме библейского: «Возлюбите ближнего своего». Но не до смерти…
Елена ЛЕТЯГИНА
