Когда-то давно меня заинтересовала такая тема: кто из русских ученых, исследователей, путешественников – задолго до новейшей истории – вплотную интересовался нашим южноказахстанским краем? Я не говорю про весь Казахстан в целом. На эти-то обширные земли люди ехали в немалых количествах… Но, в основном, их интересовали более живописные места – красоты Семиречья, горные массивы Заилийского Алатау и т. д. А вот чтобы ноги их несли в засушливые и полупустынные наши места… Нет, таких энтузиастов было напересчет. Поэтому, расскажу о некоторых, немногих…
ГЕЙЕР ИВАН ИВАНОВИЧ (1860-1908)
В наши края он попал поневоле. Из Санкт-Петербурга, из столицы Российской империи, кто ж сюда побежит? Был сослан за участие в народовольческом кружке, пережил судебное разбирательство, известное как «Процесс-21» (26 мая — 5 июня 1887 г.). С 1891 года работал в Ташкенте секретарем Сыр-Дарьинского областного статистического комитета. Публиковал свои этнографические статьи в газетах «Туркестанские ведомости», «Окраина» и в журнале «Северный вестник».
Его статистические труды опустим, а вот о книге «Туркестан» не сказать нельзя. В ней он привел ценные сведения по истории, этнографии, духовной культуре казахов Сырдарьинской области. Кроме книгописания, И. И. Гейер еще и занимался сбором преданий мусульманских народов Туркестанского края. Свои статьи и книги он писал настолько доходчиво, красочно и душевно, что в нем трудно было заподозрить канцелярского чиновника, пишущего очередной отчет в «высшие инстанции». И его искреннее неравнодушие, сопереживание увиденному и услышанному – не могло ни одного читателя оставить без эмоций…
Вот пример стиля его повествований: «Жарко жжет туркестанское солнышко!.. На небе – ни тучки. Кругом безбрежная голая степь – ни деревца, ни кустика»…
Но кроме изысков словесности, Иван Иванович обладал всем арсеналом качеств настоящего ученого – наблюдательностью, способностью сопоставлять и анализировать фактический материал. Привожу отрывок из книги Гейера И. И. «Туркестан». Таш., 1909 (глава Сыр-Дарьинская область):
«На 119 версте (от Ташкента) стоит город Чимкент. Из всех уездных городов области Чимкент, бесспорно, самый красивый. Счастливое сочетание холмов и долин, ими окаймляемый, в связи с роскошною растительностью искусственных насаждений он производит художественное впечатление, и пока сквозь красивую внешность не выступит однообразие скучной провинциальной жизни, город настолько привлекает к себе путника, что у последнего является невольное желание, в случае необходимости выбора постоянного жительства в уездах области, избрать Чимкент местом своей оседлости.
Хорошо устроенный базар, прекрасная вода, сравнительно умеренная температура лета сделали Чимкент санитарным пунктом, куда ежегодно стекается много больных. В городе имеется хорошо устроенная потребительская лавка, прекрасный, хотя и запущенный сад (Черняевский) со множеством живописных уголков, превосходная вода из качкаратинских ключей и, наконец, небольшое общество местной интеллигенции с общественным собранием во главе. Из достопримечательностей достойны упоминания: памятник убиенным воинам, сооруженный на высоком холме, господствующем над всем городом; таран, подающий воду на 30-ти саженную высоту для поливки церковной площади и солдатской слободки; казенный питомник (в нем стоит общественное собрание) и, наконец, сантонинный завод – капитальное здание из жженого кирпича, построенное по всем правилам современной техники.
Экономическое значение Чимкента заключается в следующем. Он питает Ташкент лучшей сайрамской пшеницей и чистым коровьим маслом; волжские сукновальные фабрики получают отсюда шерсть; Москва – мерлушку; заграничные заводы – кожи; колбасники и инструментальные мастера – кишки и, наконец, целый мир – противоглистное средство, известное в аптекарской кухне под названием сантонина.
Все перечисленные отрасли торговли сосредоточены главным образом в руках казанских татар. Торг с последними ведется в обмен на мануфактуру»…
Иван Иванович затрагивал в своих писаниях и многие другие темы, как то: количество «народонаселения» и его процентный состав; климатические условия; скотоводство; учебные заведения и многое другое. В общем, его почитать интересно и познавательно, но книгу достать почти невозможно…
ЛЫКОШИН НИЛ СЕРГЕЕВИЧ
Судя по биографии этого человека, дослужившегося до полковничьего чина, кажется, ну-у, это прямо какая-то жандармская «держиморда»… Полицеймейстером же был? А на самом же деле – это был чрезвычайно одаренный человек – с литературной и научно-исследовательской жилкой. Был одним из основателей Туркестанского кружка любителей археологии (1895 г.); автором многочисленных (до 800!) публикаций по ареологии и этнографии Туркестана, а также ряда переводов на русский язык средневековых сочинений по истории и топографии Средней Азии.
К сожалению, жизнь его сложилась трагично. В 1917 году, в результате конфликта с генерал-губернатором Туркестанского края А. Куропаткиным, Нил Сергеевич Лыкошин вынужден был выйти в отставку. Умер в Самаре от саркомы легких…
Н. С. Лыкошин оставил после себя капитальный труд – книгу «Полжизни в Туркестане», которая сейчас является библиографической редкостью. (Я ее даже в интернет-магазинах не нашла). Приведу лишь выдержку из его публикации в журнале «Живописная Россия», в котором он сотрудничал на протяжении долгих лет.
«Чимкентский уезд – по преимуществу хлебный район. Здесь, благодаря благоприятным почвенным условиям, засеивается много пшеницы, имеющей быстрый сбыт в Ташкенте. Вместе с соседним Аулиеатинским (Жамбыльским – Е. Л.) уездом, Чимкентский снабжает хлебом не только Ташкент, но и Ферганскую область, где посевы хлопчатника почти окончательно вытеснили посевы хлебных злаков. Вот почему от Чимкента к Ташкенту непрерывно тянутся бесконечные караваны верблюдов, нагруженных исключительно зерновыми продуктами».
А вот что пишет автор о бытовом взаимодействии двух культур:
«Покинувшие родину исключительно из-за малоземелья крестьяне отлично приспособились к новой для них обстановке сельского хозяйства, справились с техникой искусственного орошения и сжились со своими коренными соседями.
Взаимно обе стороны совершенно незаметно заимствуют друг у друга те приемы и навыки, какие находят для себя применимыми. Местные жители научились у крестьян косить сено косою и понемногу перенимают обычай запасать на зиму корм для скота, наши же новоселы переняли у них уменье обращаться при земляных работах с кетменем (лопата с перпендикулярно поставленным к древку заступом) и ознакомились с системою развода воды по полям при помощи оросительных канав (арыков). Соседство с местными лихими наездниками внушило и крестьянской молодежи желание не отставать в езде верхом, а потому здесь нередко можно встретить и крестьянку, лихо скачующую на лошади»…
Вот где ошибся наблюдательный Нил Сергеевич – в перспективах развития уездного Чимкента!
«Проектированная железнодорожная линия Оренбург-Ташкент, к сожалению, пройдет в 50-60 верстах западнее Чимкента (верста – чуть более одного км – Е. Л.) и поэтому рассчитывать на развитие города в близком будущем не приходится. По-прежнему и после постройки железной дороги городок этот будет жить своей тихой обособленной жизнью, довольствуясь значением узлового пункта только для обозного движения со стороны Семиречья и торговлей производимыми в уезде продуктами. Но несмотря на то, что вопрос о соединении Чимкента с другими городами рельсовым путем решен окончательно не в пользу Чимкента, город все же продолжает расти, все больше застраивается новая часть города небольшими мещанскими домиками на продаваемых городом свободных участках земли»…
Конечно, исследователь Н. С. Лыкошин тогда, в 1904 году, и предположить не мог, что всего через какой-нибудь десяток лет город получит мощнейший толчок для своего развития. В 1915 году завершилось строительство железнодорожной линии Арысь-Чимкент, связавшей город с железной дорогой Оренбург-Ташкент. Жизнь уездного городка заметно оживилась.
Чимкент обзавелся еще одним районом – со своей особой специфической архитектурой и самобытным существованием. Был построен внушительный – по тому времени – железнодорожный вокзал, обустроена привокзальная площадь с прилегающими к ней больницей, зданием линейной милиции и небольшими домами железнодорожников. Думаю, в то время многие «продвинутые» чимкентские обыватели выходили к перрону «просто погулять» – как в знаменитом фильме «Безымянная звезда» – а на самом деле, просто поглазеть на какой-нибудь «дизель-электропоезд», уносящий шикарную публику в дальние манящие края… Но это, как говорится, уже совсем другая история…
Елена Летягина
