Ничего не может быть лучше, чем приятное редакционное задание. Приятное для души и понятное по опыту прожитых лет. На этот раз мне предстояло написать о музыкальной школе №4, что находится в Каратауском районе Шымкента, а проще – в бывшем Сайраме.
Когда-то я сама работала в музыкальной школе, поэтому поставленная задача показалась мне несложной. Всю эту кухню я знаю изнутри, а пообщаться с коллегами по бывшему ремеслу – так это не работа, а истинное удовольствие! Тем более что совсем недавно я делала статью о музыкальной школе №2, поэтому мне было с чем сравнивать и что «заценить». В общем, в Сайрам я ехала, как на праздник, в предвкушении новых впечатлений и легкого необременительного труда.
Две большие разницы
До школы меня любезно согласился подвезти ее директор Шокирбек Умаров, а поскольку до Сайрама путь неблизкий, я провела с ним ознакомительную беседу, чтобы, так сказать, быть в курсе. В дороге он рассказал и о себе. Возглавляет эту школу Шокирбек Умаров всего полгода, сам не музыкант. До этого четыре года был завучем, а точнее, заместителем директора по учебно-воспитательной работе в Центре досуга молодежи, что на улице Жангельдина (когда-то там находился УПК – учебно-производственный комбинат).
Этот молодежный центр, по сути своей и структуре, чем-то очень похож на бывший Дом пионеров или Дворец школьников, ибо основан на принципе кружковой работы. Сейчас понятие «кружок» уже мало кому понятно… Ну, в целом, это объединение людей по общим интересам. То есть там молодые отроки могут заниматься тем, к чему лежит душа. От творческих занятий, таких как лепка, рисование, актерское мастерство, до спортивных, вроде секций футбола, волейбола, бокса и карате.
Так вот, за годы своей работы завучем Шокирбек показал себя неутомимым организатором и, как сейчас говорят, успешным и эффективным менеджером в познавательно-досуговой сфере. Он постоянно фонтанировал новыми идеями. Вот решил, допустим, что подросткам будет интересно заниматься авиамоделированием, – тут же нашел специалиста и создал аэрокружок. Вот он решил, что неплохо бы открыть музыкальную секцию, – тут же нашел профессионала, бывшую преподавательницу музыкальной школы, где-то добыл старое фортепиано. Так появился музыкальный кружок.
Будучи сам ярым фанатом альпинизма и скалолазания, он оборудовал специальный зал для тренировок будущих скалолазов… В общем, он и раньше обладал такими необходимыми для директора качествами, как умение правильно употребить административные ресурсы для достижения поставленной цели, найти выход из любой ситуации и зажечь людей собственным энтузиазмом.
Когда ему предложили пустовавшее место директора музыкальной школы №4, он был готов, как говорится, и морально, и физически. Музыкальные школы сейчас находятся в системе дополнительного образования, а именно этим он занимался до сих пор.
Если кому-то покажется, что директорское кресло – это венец всех желаний, то это не так. Конечно, быть «первым лицом» в своей епархии – почетно и приятно. Ты сам принимаешь решения, верховодишь подопечным тебе коллективом, можешь выстраивать свою административную политику и так далее.
Но в случае с Шокирбеком Давранбековичем все было не так уж просто. Во-первых, ему предстояла задача руководить командой лишь из 15-ти человек в сильно запущенном здании барачного типа с дощатыми полами, без всяких удобств в самом прямом смысле. Во-вторых, эта школа в отличие от досугового центра находится на разных городских полюсах: расстояние от дома немалое, и покрывать каждый день такое пространство – это еще та проблема…
Но главное – будущий директор прекрасно понимал, что руководящую работу ему придется начинать не с сугубо творческих задач в виде выведения школы на новый качественный уровень профессионализма, а с самых рутинных хозяйственных проблем. В первую очередь надо добиться для школы нового «места жительства», более соответствующего своему высокому культурно-образовательному назначению.
«Сейчас вы сами увидите, в каких ужасных условиях мы существуем», – сказал директор, подъезжая к школе. И он ничуть не преувеличил размеров внешнего убожества этого «храма» музыкального творчества. Передо мной предстало приземистое одноэтажное строение, затерявшееся среди модерновых зданий коммерческого назначения. Оно всем своим видом наводило на мысли о какой-то явной несправедливости и упущении властей…
«В первую очередь, вступив в должность, я стал рассылать письма в самые разные инстанции с просьбой выделить нам хоть какое-то более достойное помещение, – рассказал Шокирбек. – А то ведь даже за эту «избушку на курьих ножках» мы вынуждены платить довольно-таки приличную аренду.
К счастью, на письма откликнулись. Нашу школу посетил даже сам городской аким, большое ему спасибо! И теперь появилась надежда, что наша проблема решится к концу года. Уже выбрано подходящее здание, которое будет в нашей собственности. Мы с нетерпением ждем этого долгожданного новоселья».
«Ну, слава Богу, – подумала я, – а то ведь эта школа в сравнении с другими музыкалками похожа на какую-то Золушку-падчерицу среди родных для мачехи сестер. Бедненькую, сиротливую и нелюбимую. Пусть у них все будет хорошо!»
Вопреки бытовым невзгодам
И все-таки школа мне понравилась. Там царила какая-то необыкновенно теплая, доброжелательная и, самое главное, творческая атмосфера. А среди преподавателей я встретила таких необыкновенных и редчайших профессионалов своего дела, каких вообще нечасто встретишь.
Здесь надо пояснить, что у этой школы своя специфика. Всем, наверное, известно, что Сайрам – место плотного проживания узбекского народа, этим и обусловлено преподавание игры на народных узбекских инструментах, о которых и я-то, музыкант по образованию, никогда до сих пор не слышала.
Вот какие классы там существуют: игра на домбыре (которую мы раньше называли домброй), фортепиано, аккордеоне, гиджаке, рубабе и дойре. Преподают вокал, теорию и историю музыки, сольфеджио, есть еще один предмет, называемый «дастурлiан», что представляет собой народное пение под собственный инструментальный аккомпанемент.
Все эти предметы, как уже сказано, ведут всего 15 преподавателей – один лучше другого. Создается впечатление, что они работают как бы назло окружающей их разрухе – просто потому, что иначе жить и работать не могут.
Хочу начать с завуча Дильнозы Незарметовны Камбаралиевой, которая являет собой яркий пример долговременной преданности своей любимой школе с детства. Когда-то она сама окончила эту школу по классу аккордеона, а после учебы в Чимкентском музыкальном училище вернулась сюда. Так что неудивительно, что за эту школу, ставшую неотъемлемой частью ее жизни, она болеет всем сердцем. Она переживает, что школа не может годами обновить инструментальный арсенал: на это нет денег – много «сжирает» аренда.
Болеет за то, что школа не в силах себе позволить принять всех желающих: городской отдел образования не может им выделить дополнительных учебных часов. Да и куда вместить всех желающих в это тесное здание с восемью учебными кабинетами и небольшим актовым залом на 20 посадочных мест? Для сравнения: в музыкальной школе №2 сейчас 38 кабинетов, размещенных на трех этажах, и большой концертный зал на 212 мест. Чувствуете разницу?
Я сама была свидетелем такой душераздирающей сцены. Едва мы с директором ступили на порог, к нему тут же подбежала Дильноза Незарметовна: мол, вот пришла мама с дочкой, так хочет у нас учиться, а никто из учителей не может взять… Что делать, как быть? А рядом действительно стояла растерянная мама и девочка с глазами, полными слез. Ее никто не хочет взять, а она так мечтает учиться музыке! Шокирбек, правда, сказал, что попробует что-то сделать, но разве изменит это ситуацию кардинальным образом? Пока не похоже…
Но вернемся к профессионализму преподавательского состава. В школе преподают выпускники солидных музыкальных учебных заведений, двое из них окончили консерваторию: педагог по классу гиджака Дониер Мирзахметов и педагог по классу фортепиано Асель Боранбайкызы. Просто поясню: человек, окончивший консерваторию, получает высшее музыкальное образование, отдает ему около двух десятков лет жизни и должен по идее преподавать не в музыкальной школе, а в колледже или же заниматься профессиональной концертной деятельностью.
Например, Асель, которая в консерватории играла сложнейшую фортепианную программу, теперь учит маленьких деток правильно ставить пальчик на клавишу… Это ли ее профессиональный уровень? Однако она продолжает работать в школе, пусть теперь и по совместительству. Из уважения к директору и коллективу, к которому привыкла, которому трудно изменить по чисто нравственным причинам.
Я даже не ожидала такого эстетического подарка, когда в директорский кабинет вошли сразу трое великолепных мастеров по игре на узбекских народных инструментах – Дониер Мирзахметов (гиджак), Хавазмат Халметов (дойра) и Бегзод Аманходжаев (рубаб). Они показали мне такой мастер-класс, что просто заслушаешься! Гиджак Дониера (струнный инструмент) пел что-то пронзительно-печальное «грудным» человеческим голосом, дойра Хавазмата (ударный инструмент вроде бубна) заставил непроизвольно задвигаться в такт, а рубаб Бекзода звучал то как гитара, то как банджо… И все они играли так виртуозно, так чувственно и заразительно, что слушал бы и слушал без конца…
У хороших педагогов и ученики достойные. Только за последние два года 43 одаренных талантами ребенка прекрасно показали себя на различных фестивалях и конкурсах – городских, республиканских и международных. Завоевали на них заслуженные призовые места и дипломы в разных номинациях.
Теперь о директоре Шокирбеке Умарове и его заветной мечте. Мне кажется, что ему очень повезло с такими прекрасными сотрудниками, но и коллективу, уверена, тоже крупно повезло. Во-первых, он человек разносторонний, неравнодушный, обладающий огромной наступательной энергетикой.
С удивлением узнала, что одновременно он является ведущим на телеканале OTYRAR в программе «Экстренный вызов», вдобавок он еще и заместитель председателя узбекского культурного центра. И нет никаких сомнений, что Шокирбек Давранбекович во что бы то ни стало добьется осуществления своей мечты. Школа будет расширяться, обновляться и процветать вопреки всем преградам и сложностям. Да будет так!
Елена Летягина
