Об этом Елорде инфо сообщил руководитель республиканского координационного центра по трансплантологии, академик Жаксылык Доскалиев.
«Сейчас (в Казахстане – прим.ред.) разрабатывается кодекс Здоровья. Мы все, что касается раздела трансплантологии, в действующем кодексе 2008 года, внесли. Время идет, есть требования, которые мы должны адаптировать ко времени: международное сотрудничество в плане трансплантации, в частности, обмен органами. Бывает редкая группа, условно она может быть невостребованна в России, а Казахстану нужно. Сейчас есть «Балттранс» по всем прибалтийским республикам. Согласно этой программе, три республики могут между собой обмениваться органами. Также есть «Евротранс». Все эти вопросы мы внесли, поскольку это необходимо в будущем. В свой раздел мы также внесли изменения в плане внесения информации о донорстве (согласие или отказ) в удостоверения личности», — сообщил Жаксылык Доскалиев.
Он отметил, что сейчас есть норма закона, когда человек при жизни может определить, будет он донором или нет. Если он при жизни написал, что будет донором, то в случае наступления смерти врачам не нужно спрашивать разрешения у родственников.
«Люди чего-то боятся, думают, если он написал согласие, с ним что-то произойдет, это какое-то суеверие. Сейчас иногда бывают предложения, что нужно поощрять родственников, какие-то средства выделять. Но это получается, что они продают. Ментально получается, что продают орган», — прокомментировал он.
В данное время на портале еГов каждый казахстанец может дать согласие или написать отказ от донорства после смерти.
«Насколько активно наши граждане участвуют в этом разделе — это закрытая информация. Я не могу сейчас говорить об этом, поскольку она засекречена. Она у нас имеется. Если у пациента наступает смерть мозга, мы по базе данных смотрим и сообщаем информацию лечащему врачу о согласии или об отказе. Могу лишь сказать, что в нашей стране есть немало людей, которые при жизни дали согласие на изъятие органов после смерти», — сказал врач.
Он отметил, что в нашей стране любые реформы часто воспринимаются в штыки, и вспомнил о пластиковых паспортах здоровья. В его бытность министром Минздрава РК в Казахстане их только начали вводить.
«Поликлиникам говорю — просто раздавайте, пусть люди привыкают. Но многие, получив такой паспорт, просто выбрасывали в ближайшие урны. 10 лет назад люди не понимали этого, сейчас начинают осознавать это», — отметил он.
По его словам, в последнее время в Казахстане трансплантация органов и ткани развивается бурно. Сейчас органы пересаживают не только в больших столичных центрах, но и в регионах.
«Пересадку почек делают в шести регионах: в Актобе, Шымкенте, Таразе, Усть-Каменогорске, Алматы и Астане. Кроме того, в Актобе, Шымкенте, Алматы и Астане пересаживают печень. За короткий промежуток времени, начиная с 2012 года, пошел бурный рост. Для Казахстана это успех. С развитием трансплантологии в нашей стране развивается медицинский туризм. К нам приезжают из Кыргызстана, Узбекистана, Румынии, Израиля. Даже в регионы — Шымкент или Тараз уже приезжают пациенты из дальнего зарубежья, причем со своим донором. Это говорит о том, что престиж наших хирургов высок. Конечно, тут играет и цена вопроса. У нас на порядок ниже цена для пересадки, чем в этих странах. Это очень хороший показатель уровня трансплантологии в Казахстане», — сказал известный хирург.
Самая главная проблема в трансплантологии — это нехватка донорских органов. В течение 5-6 лет около 2700 казахстанцев ждут пересадки почки. Это те люди, которые привязаны к аппарату и получают программный гемодиализ.
«С одной стороны легко говорить, что программный гемодиализ продлевает жизнь, но представьте себе, эти диализные аппараты имеются не во всех районных центрах. Представляете, человек едет сотни километров, чтобы очистить свой организм, потом назад едет. Это очень сложно, еще учитывая природные и климатические условия. Поэтому эти люди ждут, когда им пересадят органы. С одной стороны, у нас развивается пересадка от живого донора. Люди находят донора, родственники отдают свой орган и врачи пересаживают. С другой стороны, наиболее удобно – это пересадка от трупного донора», — продолжает врач.
Трупная пересадка разрешена в Казахстане. Но, к большому сожалению, из 100 больных, которым диагностировали смерть мозга, только у 30 процентов органы пригодны для пересадки.
«Мы можем забрать органы в двух случаях: наиболее подходящие — это инсульты, то есть когда кома наступает. Инсульт бывает у людей зрелого возраста. До инсульта предшествует масса различных заболеваний. Многие органы становятся не пригодными для пересадки. Кроме того, эти люди употребляют огромное количество лекарств, которые отражаются на печени. Печень тоже становится непригодной. Это только одна сторона медали. Другая сторона — высокая инфицированность. Есть такие заболевания, как вирусный гепатит В, С, Д, ВИЧ и другие. Мы не можем в этих условиях забирать орган и пересаживать. Только 30 процентов пригодны. Второе — мы забираем органы у людей, перенесших черепно-мозговую травму. Это различные ДТП и т.д. Здесь у нас возникает большая проблема, когда родственники отказывают в заборе органов. Наш менталитет не воспринимает того, что душа уходит, а тело разлагается под землей. Но так каждый человек мог бы спасти после себя еще 5 человек. Во всяком случае, продлить жизнь или улучшить качество жизни пятерым людям. Ментальная сторона вопроса требует понимания, и эти проблемы с менталитетом приводят к нехватке органов», — подчеркивает он.
Сейчас в Казахстане около 2700 трудоспособных человек нуждается в пересадке почек, 1700 людей ждут пересадки печени. Многие не дожидаются и погибают. Около 150 пациентов нуждаются в пересадке сердца. Среди них есть люди, которые носят сердце в сумках или рюкзаках. У них искусственный орган. Примерно 50 человек нуждаются в пересадке легких.
«Они просто привязаны к кислороду, все время находятся в стационаре, им не хватает воздуха. Вот такая ситуация. Всех их обеспечить мы не можем. А могли бы решить вопрос жизни и смерти путем забора органов от трупа. И даже эти 30 процентов годных к пересадке органов решили бы многое», — заключил он.
