31 января мир празднует Международный День ювелира. Казалось бы, событие не такого уж крупного масштаба, есть праздники и более актуальные. Однако, ювелиры испокон веков вносят в людскую повседневность волнующую необычность и красоту. Они – врачеватели от скуки и серости, и поэтому представители этого тончайшего филигранного искусства поистине достойны искренних поздравлений и высоких хвалебных слов.
ИСКУССТВО, ДРЕВНЕЕ КАК МИР
Не будем самонадеянно думать, что восприятие прекрасного, то есть, эстетическое чувство, присуще только развитым цивилизациям. Женщины седой древности, обладающие знатностью и богатством, носили такие сногсшибательные украшения, которые нашим модницам даже и не снились. Причем, они редко опускались до ношения так называемой бижутерии – сплошь золото, серебро и натуральные драгоценные камни! Правда, иногда они снисходили до меди и бронзы. Но лишь потому, что медные изделия считались полезными для здоровья, а бронза и сама по себе солидна и красива. (Кстати, медные пластины советуют прикладывать к больным местам народные целители и в наше время). Помимо «украшательской» функции, ювелирные изделия играли магическую роль амулетов, оберегов, защищая владельцев от всяческой нечистой силы. В этом особенно преуспело серебро.
К тому же, ювелирные украшения красноречиво указывали на определенный статус их носителя. Если образ средневековой прелестницы был дополнен, допустим, изумрудами и ограненными алмазами – статус дамы в обществе был достаточно велик. Ну а если они «тянули» только на лазурит, аметист, яшму или обсидиан – это была не такая уж важная птица. Правда, встречались исключения. К примеру, ювелиры средневекового Китая научились придавать особую красоту и не слишком благородным исходным материалам – кораллам, нефриту и янтарю, а мастера древней Америки украшали свои изделия мозаичными орнаментами из бирюзы, кварца, агата и горного хрусталя. Обрабатывая эти скромные камни, древние умельцы подчеркивали оригинальность их окраски и природную фактуру, поскольку блеска, переливов и мерцания хватало от уже привычных изумрудов и алмазов. Такие изысканные украшения было не зазорно носить даже самой высшей знати.
Камни, искусно ограненные и вправленные в металл, служили украшением не только для прекрасной половины человечества. Ими обильно уснащали оружие, кубки, сосуды, а позже и религиозно-культовые принадлежности. В храмах и соборах христианского мира драгоценными камнями украшались чеканные оклады икон, распятия, церковные чаши и даже «парадно-выходные» одеяния церковных патриархов. Мусульманские мечети им ни в чем не уступали, а иногда и превосходили.
Принято думать, что особыми ювелирными изысками и богатством отличались только сокровищницы царей, фараонов и высшей аристократии в процветающих государствах древности – Египта, Аккада, Ассирии, Вавилонии, Шумера. Но в захоронениях скифов, гуннов, сарматов, других кочевых народов тоже находили украшения, мало уступающие по роскоши и ценности «оседлым» цивилизациям.
Предки казахов, например, достигли несомненного совершенства в художественной обработке металлов. Казахские мастера-зергеры искусно владели достаточно сложными технологиями ювелирного дела: гравировкой, насечкой, чернением, штамповкой и другими приемами своего ремесла. Девушки из знатных родов очень любили нагрудные и «накосные» (для кос) украшения. Изделия из золота и серебра, в арсенале их приданного, достигали трех килограммов чистого веса, а иногда и повыше. Перстни и кольца они носили обычно по три-четыре на каждой руке. Но исключительно дорогие и массивные перстни могли надеть только женщины зрелого возраста и, чаще всего, по торжественным случаям. Кочевники, как могли, украшали предметы своего сурового быта. Они «наводили красоту» на детские колыбели, сундуки, колчаны для стрел, ножны и даже на посуду. Ювелирные украшения в те времена были напрямую связаны с обычаями, культовыми обрядами и верованиями. И все же, в приоритете стояли более тонкие материи – потребность души и эмоциональное восприятие прекрасного.
РЕМЕСЛО ИЛИ ИСКУССТВО?
Раньше ювелиры считались самой привилегированной цеховой кастой. Они были сдержанны, молчаливы и загадочны. Работали, как правило, в одиночку, тщательно оберегая тайны своего ремесла. Их передавали только наследникам – преемникам дела всей жизни. Каждый ювелир имел собственное клеймо, удостоверяющее исключительную штучность своего изделия. А каковы же ювелиры сейчас, в наш прагматичный век всеобщего «поточного» производства? Процветает ли их ювелирное дело, так сказать, в уединенно-индивидуальном варианте?
Ювелир Александр Грюнберг, у которого своя мастерская в магазине «Айгуль» по улице Жангельдина, совсем не похож на анахорета-отшельника, ревниво скрывающего какие-то там немыслимые тайны. Решительно наоборот. В свое время прошел армейскую службу, занимался спортом, по-серьезному ходил в горы, а в ювелирную профессию попал, в общем-то, почти случайно, в 90-е перестроечные годы. Надо было выживать и кормить семью. Прошел первоначальное обучение и стал работать в приснопамятной Рембыттехнике, где в бригаде ювелиров ударно мастерил традиционные украшения в национальном стиле.
«Тогда ни о каком искусстве, конечно, не было речи, – вспоминает Александр Вильгельмович, – все делалось по единому утвержденному образцу. Но это, тем не менее, был период «обкатки» профессиональных приемов и навыков, необходимой стартовой школой мастерства. Постепенно бригада распалась, несколько лет я работал вместе со своим другом, а лет через пять уже вышел в одиночное плавание. Вообще, работа ювелира требует предельной концентрации внимания и не любит суеты. Поэтому неудивительно, что у нас существует так много ювелирных «точек», где мастер работает в одиночку – сам принимает заказы, сам воплощает замысел в жизнь, зато и отвечает за результат только своим именем и собственной репутацией.
Какими качествами должен обладать ювелир? Может показаться странным для такой «не массовой» профессии, но он обязательно должен быть коммуникабельным и дружелюбным. Вот приходит заказчик, порой сам не знает, что хочет. Можно, конечно его «развернуть», мол, пойди и сначала определись в своих желаниях… Но нет, надо ему показать каталоги, посоветовать, что сейчас «в тренде», объяснить, как выигрышней будет смотреться такое-то сочетание металла и камня, ну и так далее. Бывает, что заказ принимаешь два часа и больше. Так что, ювелир должен обладать умением работать с людьми, ну и, разумеется, иметь хороший вкус и трудолюбие».
ЗОЛОТЫЕ РУКИ И ГЛАЗ, КАК У ОРЛА
Александр Грюнберг достиг своего мастерства сам, посвятив этой профессии более 20-ти лет жизни. Но уже его сын Никита продолжит его дело с дипломом высшего образования – он учится на последнем курсе ЮКГУ имени М. Ауэзова на факультете «Прикладное искусство», где специализируется именно по ювелирной отрасли. Хотя, ювелирные азы он вполне уже освоил с ненавязчивой родительской подачи. Так и рождается новая династия ювелиров – от отца к детям – все в точности по историческим лекалам.
Кроме того, у Александра Вильгельмовича есть ученики, которые сейчас не только работают самостоятельно, но уже показали себя настоящими и тонкими ювелирными мастерами. Сергей Сон, работающий в Торговом доме «Гаухар Тас», Вячеслав Козенков, его мастерская около Главпочтамта – ими учитель гордится. С болью и сожалением Александр Вильгельмович вспоминает ювелира высокого полета, трагически ушедшего из жизни Михаила Смагина – на него равнялись многие шымкентские мастера.
Кроме хорошего художественного вкуса, фантазии и творческого горения, отличный ювелир должен владеть чисто техническими приемами и навыками. То есть, должен буквально иметь «золотые руки». В «ювелирке» применяется уйма разнообразных технологий: ковка, литье, чеканка, тиснение, инкрустация, травление, напыление, резьба, гравировка и еще многое другое. И поэтому ювелиром высокого класса может считаться лишь мастер, оснащенный богатым и современным «инструментальным парком». «Можно иметь хоть самые золотые руки, но если у тебя один напильник – ты не ювелир», – говорит Александр. У каждого профессионала еще должна быть, как говорится, своя особая фишка, свой почерк, эдакий своеобразный «знак качества».
Александр Вильгельмович, например, главным направлением своей работы считает работу с камнями. Их у него многое множество – сам не может подсчитать – и говорить о них он, по видимому, может часами. На вопрос, считает ли он свою работу искусством, отвечает примерно так: «В нашем случае, это прежде всего ремесло. Искусством можно назвать, допустим, изделия Фаберже, но не надо забывать о том, что на него трудилась целая артель подмастерьев, которые делали чисто ремесленную «черновую работу». У нас, «одиночек», такого простора для исключительного творчества нет, но и за то, что мы делаем, нам не должно быть стыдно – все равно в каждую свою работу мы вкладываем часть своей души».
Елена Летягина
