Восьмая нота шымкентского скульптора Насыра Рустемова

628
Рустемов Насыр
Фото Бахытжана Аширбаева

Что для Насыра Рустемова глина, пластилин, бронза? Всего лишь подручный материал… Но из этого подручного материала Насыр может сделать взмах, прыжок, полет, стать, силу, дух…

Известному в Казахстане и за его пределами скульптору Насыру Рустемову — 70. Но покой ваятелю даже не снится. Мастер, две сотни работ которого находятся в крупных городах страны, в маленьких поселках и в его мастерской (пока), об отдыхе даже не упоминает.

Вот прямо сегодня все его мысли заняты работой. На первом плане их две. Звонкий, открытый, почти летящий, как его музыка, король вальса Шамши Калдаяков и сложные, серьезные титаны с каменными лицами – оплот силы духа и закона – легендарные бии: Толе би, Казыбек би и Айтеке би – олицетворение единства и правды наших предков.

Восьмая нота шымкентского скульптора Насыра Рустемова

«Над биями мы работаем группой, – рассказывает Насыр. – Нас пятеро и мы решили объединить свои усилия. Это очень большая работа, поэтому один человек, какой бы он хороший мастер ни был, просто не справится. Да, спорим, конечно. Но с каждым спором все яснее проступают лица, позы, вырисовывается конечная цель. Все это только помогает. В таких монументальных композициях важна мощь. Здесь не нужны мелкие детали, складочки, орнаменты. Здесь нужна сила, а выразить ее можно только в прямой спине, осанке, стати, опыте, мужестве и мудрости. Как показать все это в камне? В бронзе? Вот в спорах и рождаем истину…»

Они совсем разные – скульптуры в мастерской Рустемова. Что не мешает им уживаться в одном небольшом помещении. И не только им…

Вон там, в углу ждет своего часа строгий Мустафа Шокай, руки мастера уже отшлифовали его до идеала.

…А это Сабыр Рахимов – боевой командир до мозга костей, монументальный и одновременно стремительный.

Восьмая нота шымкентского скульптора Насыра Рустемова

Здесь, чуть касаясь вертушки барного стула, в творческом порыве всего на миг замер Батыр Шукенов…

Чуть поодаль юноша из военных лет, принимающий смерть на амбразуре, неподалеку на невысоком постаменте интеллигентные мужчины из тридцатых…

И вот снова Шамши – только совсем молодой, порывистый, а за ним рояль и шелком струящая музыка. Струящаяся в вечность…

Сам Насыр называет свою работу колдовством. Да, не шарлатанством, не иллюзией, а самым настоящим колдовством. А как иначе можно расценить то, что у него получается?

«Первым делом в работе нужно найти дух. И потом ни на минуту эту ниточку не отпускать. А дальше колдовать, – уверен скульптор. – Колдуют все, это в каждом художнике заложено. Кто в лирике колдует, кто в экспрессии, утрирует, создает бурю…»

Восьмая нота шымкентского скульптора Насыра РустемоваКаждый из героев Насыра Рустемова живет своей жизнью. Той, которой мастер их наделяет. Но рано или поздно они перестанут подчиняться скульптору и заживут своей жизнью, получат свои имена, а может даже прозвища. Но будут существовать отдельно от своего создателя, возможно далеко, а возможно и в одном с ним городе.

Как живет раскинувший руки в бескрайнем небе Шымкента Байдибек би, как Жер-ана (Мать-Земля) внимательным взглядом бережет город с высоты 32-х метров на площади Ордабасы, как с прищуром покуривает на балконе своего дома легендарный Шамши на одноименной улице…

Как сотни бюстов и памятников знаменитым и почти неизвестным, но очень дорогим многим сердцам персонажам в Таразе, Кызылорде…

Возможно, оживут и малые архитектурные формы (такое смешное название МАФы) для городских улиц и парков. Они славные – у скульптора собралась уже целая коллекция. Здесь главная тема – это колесо, простое, незатейливое колесо жизни старого города.

Восьмая нота шымкентского скульптора Насыра Рустемова

Коллекция малых архитектурных форм – пока просто предложение Шымкенту. Но скульптор надеется, что рано или поздно город получит такую возможность – идентифицировать себя, выделиться среди всех городов страны, не позволить урбанизации обезличить себя, заточив в бетон и стекло…

«Просто представь, сколько у нас больших серых домов! Литые монументальные дома… И тут может вырасти арба с юртой, огромное колесо, на котором покоится яркий лоскутный дом… А может быть верблюд, везущий спящих людей. Умиротворенность, уют… И всё! Больше нет серого бетона, его уже никто не заметит!» – Насыр рассказывает с такой экспрессией, что поневоле начинаешь видеть проспект Кунаева – высокие стены домов, как ущелье… и караван, бредущий после тоя, после яркого праздника домой… Может быть, когда-нибудь так и будет.

Арба с башнями, наполненная людьми… Это Старый город, потихоньку, чуть скрипя огромными ободами колес, уходит от нас. Мы не уничтожаем его. Этот мир, он просто уходит, всему свое время. Сохранить его можно только в сердце. Или в глине. Или в дереве с медной отделкой.

…Руки мастера двигаются в одному ему известном танце. То плавно, чуть касаясь глины, то резко, как ножом рубящими движениями. Замирают, нервно сжимаются пальцы… Это и правда танец. Только настоящий заканчивается вместе с музыкой, а руки скульптора оставляют после себя танец, который можно увидеть потом, по завершению, который можно потрогать.

Иногда танец длится годами, пока не будет создан идеал. Иногда спонтанно, за очень короткое время из бесформенной серой заготовки прямо на глазах рождается душа, взгляд, характер. Так у Насыра родился Шамши.

«Посмотри на него! У меня получилось! – убеленный сединами скульптор радуется как ребенок. – Вот ты, что ты видишь?! Ты видишь, что вот еще секунда и Шамши шагнет вперед, стремительный и дерзкий и подарит нам удивительную музыку?!»

Я вижу, нет, я даже слышу, как замер оркестр перед напряженными руками композитора. Как он «поймал» эту восьмую ноту, которую ищут все музыканты – ноту безмолвия и самого громкого крика. Ноту молчания и всех слов. Ноту пустоты и знания.

Интересно, расценят ли это, как давление на конкурсную комиссию, но Шамши Насыра Рустемова – это тот, настоящий музыкальный волшебник, это тот совершенно непростой гений, без намека стереотипной жалости к его невостребованности, без привычной композиторской неопрятности.

«Когда работаешь над Шамши Калдаяковым, заказчики, часто это администрация, всегда говорят: «Он был очень простой». Какой он простой?! Во-первых, он был бунтарь – уехать с цыганами, жить с ними, изучать их романсы, делать себе гениальные открытия… Он вихрь. Он буря! Столько песен! Сотни удивительных мелодий создал. А они: простой, простой… Это гениальный человек! Если его все-таки поставят, это будет одна из лучших моих работ…»

А, действительно, ведь это не просто Шамши – в его облике сущность его непревзойденных вальсов. Это та самая восьмая нота Насыра Рустемова.

Елена Бояршинова

Насыр Рустемов родился 27 марта 1947 года. До 3 класса учился в селе Жанабазар, Казыгуртского района Южно-Казахстанской области, затем переехал в город Чимкент, где и окончил среднюю школу. Отслужил, поступил в художественное училище им. П. Бенькова в Ташкенте. В 1974 году Рустемов поступил в Московский художественный институт им. В. Сурикова по специальности художник монументалист-скульптор.
В 1980 году закончил институт и вернулся в родной город, где начал работать в Союзе художников ЮКО.

Насыр Рустемов – лауреат Государственной премии Республики Казахстан в области литературы и искусства в 2014 году. Награжден орденом «Курмет».
Автор таких монументальных работ как Монумент Независимости в городе Шымкенте «Жер-ана», конный памятник Байдибеку, памятник Тарази, Мозаичное панно института имени Хайдара Дулати в городе Тараз, памятник Бекзату Саттарханову в городе Туркестане, памятников Абаю, Турару Рыскулову, Бауржану Момышулы, Ахмету Байтурсынову, Байдибеку в городе Шымкенте и многих других работ.

Новости партнеров