Собственно, для написания этой статьи мне не потребовалось особого информационного повода, разве что, появилась побудительная причина. А именно: наша газета с некоторых пор стала чаще давать материалы в исторически-познавательном ключе.
То есть, РАБАТ заметно расширил область своего внимания к прошлому. И действительно, если следовать девизу газеты «Народ имеет право знать», то почему бы народу не знать как можно больше об истории своего города и о людях, положивших жизнь на алтарь его благополучия?
Старый Чимкент глазами путешественников
Русский путешественник Филипп Назаров, проезжавший через наш город летом 1813 года, в своем отчете перед географическим обществом отмечает: «Здешние мужчины не воинственны, но всегда готовы к обороне, а женщины довольно пригожи, обходительны, не скрываются от мужчин и на лице покрывал не носят». Чимкент и его окрестности тогда населяли сарты и киргиз-кайсаки. По наблюдению другого путешественника Ивана Андреева эти два племени относились друг к другу с некоторым недоверием.
Например, кочевой киргиз-кайсакский народ подозревал оседлых сартов в торговом лукавстве, считалось, и обмануть могут. Кроме того, вольные кочевники всегда гордились своим родом, а городской сарт мог обозначить свое присхождение в трех словах: «Я из Чимкента». Интересно и такое его «гастрономические» наблюдение. Хлеба кайсаки (прямые предки казахов) не употребляли вообще, ибо занимались скотоводством, не размениваясь на земледелие. Не уважали также и птицу. Наивный Андреев хотел было разнообразить свой рацион курятиной. За что его вежливо обсмеяли — курица, мол, за табуном не ходит…
Образ жизни у тех и у других был разный, поэтому супружеские союзы между ними складывались редко. Впрочем, между собой сосуществовали довольно мирно — опасаться нужно было внешних врагов со стороны Бухарского и Кокандского ханств. Именно оттуда шла беда и «большое разорение укреплению и домам».
При завоевании города кокандским ханом жители подвергались «всяческим утеснениям, а на женщин накидывали платки». После разгрома кокандцев генералом Черняевым в 1864 году, началась у Чимкента новая история — сюда гуртом потянулись русские чиновники, семьи военных, малоземельные крестьяне, которых прельстили обширные «бесхозные» земли.
Вскоре приезжие хлеборобы отлично приспособились к новой для них технике орошения земли и сделали Чимкентский уезд хлебным районом. Он снабжал пшеницей, просом, ячменем даже Ташкент и Фергану, где посевы хлопчатника окончательно вытеснили съедобные злаки. Переселенцы и старожилы незаметно делились житейским опытом: местные научились косить сено косою, новоселы же переняли умение обращаться с кетменем и освоили систему разведения воды по арыкам. Несмотря на некоторые предрассудки — борьба с саранчой, например, считалась большим грехом — земледелие потихоньку вошло в привычное чимкентское бытие…
Уездный город
Чимкент стал неумолимо разрастаться. В 1904 году в русском секторе проживало полторы тысячи человек, в сартовском — около десяти тысяч. А уже через шесть лет — по отчету уездного начальника — город насчитывал уже 16 тысяч жителей. Город приобретал урбанистический вид и даже удостоился собственного герба, высочайше утвержденного 21 апреля 1909 года.
К началу ХХ века в уездном городе Чимкенте сложилось уже вполне приличное городское сообщество, имеющее несколько учебных заведений, санитарно-ветеринарную службу, пожарную часть, почтовую контору и кое-какую промышленность. Медицина, правда, была представлена весьма скромно: уездный врач, повивальная бабка и фельдшер. Чуть позднее все-таки прибавили фельдшерицу-акушерку и прививателя оспы.
Промышленность, понятно, находилась в зачаточном состоянии. Ее флагманом, конечно, был известный сантониновый завод, который в 1884 году твердо поставили на ноги предприимчивые купцы Иванов и Савинков. Этот завод, кстати, стал праотцом будущего АО «Химфарм», а о самом сантонине — эндемичной гордости нашего края — так и хочется рассказать отдельно… Так вот, по сведениям некого податного инспектора, в 1911 году в Чимкенте насчитывалось: три хлопкоочистительных завода, 15 маслобойных, три кожевенных, пять кирпичных (при них же делались горшки), четыре мыловарни, 16 хлебопекарен и около 30 водяных мельниц. Торговля процветала в виде галантерейных, мануфактурных, бакалейных, скобяных, шорных, обувных и шапочных магазинов и лавок.
Не менее широко была представлена и сфера услуг. Это: «гостиничный комплекс» в виде 50-ти караван-сараев вместе с примыкающими к ним чайханами, 9 харчевен, а также цирюльни-парикмахерские и две бани. По сведениям заезжего гостя А. И. Добромыслова, русские колонисты сразу же завели здесь водочно-винную торговлю, а позже, на товарищеских началах, был открыт небольшой пивоваренный завод. А вот бухарские евреи предпочли взять в свои руки торговлю мануфактурой и скупку хлопка, пшеницы и любого сырья. В общем, состоялось разделение труда — по интересам…
Светская жизнь и культурный отдых
Как видите, к этому времени Чимкент уже обзавелся необходимой хозяйственно-бытовой инфраструктурой — пришла пора подумать и о пище духовной. Что касается «религиозно-отправительных» потребностей горожан, то с этим было все в порядке: десять мечетей, три православных Храма и еврейский молитвенный дом. Светских же, говоря современно, культурно-просветительных учреждений город не имел. Местная интеллигенция, состоящая в основном из офицеров и административных чиновников, собиралась для общения кулуарно, по частной инициативе. И, наконец, назрело! На свои собственные средства, собранные через подписку, горожане выстроили достаточно вместительное здание «общественного собрания».
Вот что читаем в записках современницы того времени Н. Лыкошиной: «Здесь нередко устраиваются танцевальные вечера и ставятся любительские спектакли; общественного же собрания, в смысле клуба, вовсе не существует, так как нет ни буфета, ни ежедневных заседаний. Общество собирается периодически, причем, каждая семья вносит небольшую плату за право входа и одинакового для всех угощения без спиртных напитков. Там все — гости, и в то же время — хозяева».
В этом же здании была открыта и первая библиотека имени Александра Сергеевича Пушкина. Свершилось это событие 27 мая 1899 года — ко дню 100-летнего юбилея поэтического гения. (Здание это уже давно снесено, а находилось оно неподалеку от нынешней филармонии). Корреспондент журнала «Русский Туркестан» тогда торжественно отмечал, что «городское общественное управление исходатайствовало разрешение из сумм города 300 рублей одновременно на устройство городской библиотеки и по 100 рублей ежегодно на ее содержание». Это «юбилейное» книгохранилище с каждым годом разрасталось и пользовалось необыкновенной популярностью. Ежемесячная плата в 20 копеек никого не смущала. К основному книгофонду регулярно прибавляли злободневную периодику — газеты и журналы. Кстати, вот и пришло время поздравить правоприемницу — нашу старейшую библиотеку имени Пушкина. В этом году ей стукнуло ровно 120 лет!
В основном чимкентцы вели неспешную и однообразную жизнь. Как пишет уже упомянутая г-жа Лыкошина, «город несколько оживает только летом, благодаря наплыву дачников из Ташкента. Измученные за зиму припадками лихорадки, некоторые семейства перекочевывают в Чимкент, для того чтобы подышать здесь чудесным воздухом и полечиться кумысом».
Уже не «понаехавшие» — уже свои
Чимкент неуклонно расширялся и множился людьми. Новые переселенцы со временем пускали здесь корни, обзаводились недвижимостью и детьми. Естественно, уездное начальство было озабочено созданием собственных учебных заведений. Первое было открыто еще в 1875 году священником Дмитрием Вознесенским, причем, на свои средства. Впоследствии оно было преобразовано в «народное училище», которое уже финансировала городская казна. Еще чуть позже училище стало «двухклассным», с ученической квартирой для приезжих детей. При нем же были открыты вечерние курсы для взрослых — там они попутно занимались в ремесленных классах «по сапожному делу».
А. И. Добромыслов в своих отчетах упоминал о существовании и сартовских «мактабов», и татарского «новометодного мактаба», и еврейского «хедера». Дозволялось осваивать грамоту и женщинам — в отдельном женском приходском одноклассном училище. А в 1909 году была открыта частная женская прогимназия Мурашкиной. Там обучалось 40 девиц из «хороших» семей.
В общем, процесс цивилизации старого Чимкента шел по нарастающей, и городу есть что вспомнить. Многие из тех, кто когда-то делал променады по Николаевской улице (сейчас эта улица носит имя Казыбек би), веселился в Соборном саду (парк Кенбаба), возносил молитвы в Никольском соборе (театр кукол) были занесены в эти жаркие края вроде бы случайно и ненадолго — кто по роду службы, кто в поисках лучшей доли. Но остались здесь навсегда, продолжаясь во времени уже своими детьми, внуками и правнуками. Такова история, которую не перепишешь…
Елена ЛЕТЯГИНА
