Прапорщик в рядах Вооруженных сил – фигура та еще. О людях, носящих это звание, сочиняются анекдоты, а их изречения цитируются. В нашем городе живет Владимир Морозов, он одним из первых в Советском Союзе получил звание прапорщика.
Владимиру Федоровичу сегодня 65. Дядька мощного телосложения, с густыми усами – классический прапор! Во взгляде чувствуется воля, и не зря, ведь он смог побороть инсульт, подняться на ноги, хотя прогнозы медиков были не самые оптимистичные. Проследить жизненный путь Владимира Морозова можно по парадно-выходному костюму, вернее, по наградам на нем. Да по нескольким целлулоидным папкам, в которых хранятся черно-белые фотографии, газеты и грамоты. Одна из них – от Центрального комитета ВЛКСМ.
«Вручал мне ее сам министр обороны СССР Андрей Антонович Гречко в далеком 1972 году, – вспоминает Владимир Федорович. – Вместе со званием прапорщика. К тому времени я уже отслужил шесть лет, а начинал обычным солдатом в разведвзводе. Призвали меня из Дзержинска в 1966-м, как тогда говорилось, в ряды Вооруженных сил. Красиво звучит! Думал, буду служить три года, но повезло: как раз на нашем призыве срок прохождения службы сократили. После решил остаться и оказался в гвардейской Таманской дивизии…»
Поясним, что таманцы – особая каста среди военнослужащих, именно они чаще всего выступали на парадах и участвовали на показах техники высокопоставленным чинам. Расквартирована дивизия в Подмосковье, в городе Алябьево, там даже был построен специальный макет Красной площади. Впрочем, у таманцев были не только парады и танкодромы, военные выполняли и другие функции.
«Урожай мы убирали, – улыбается в густые усы Федорыч, – помотался по всей стране по заданию правительства и партии…»
В общем, жил прапорщик Морозов, не тужил. До 1981 года, когда он отказался от навязываемой служебной квартиры в военном городке. А зачем, когда есть своя? С московской пропиской все как положено. Но командованию это не понравилось, сказали: давай, мол, Морозов, ищи место для перевода…
«Бегал я почти год, – вспоминает хождения по мукам прапорщик, – а все закончилось тем, что мне предложили контракт в Афганистан. Я подумал да и согласился. В октябре все было закончено. Собралось нас прапорщиков 15 человек, со всего Московского округа. Купили билеты на Ташкент – и вперед! В Ташкенте перегрузили на ИЛ-76, забитый под завязку луком, и через несколько часов мы были за речкой…»
Попал Владимир Федорович не куда-нибудь, а в «Баграм»…
СПРАВКА. «Баграм» – в годы афганской войны (1979-1989) крупнейший аэропорт и военно-воздушная база ВВС СССР. С 2002-го используется ВВС США. Взлетно-посадочная полоса длиной 3000 метров была построена в 1976 году и способна принимать тяжелые транспортные самолеты и стратегические бомбардировщики. На территории авиабазы «Баграм» находится три больших ангара, контрольная башня и значительное число технических построек. К взлетно-посадочной полосе ведут пять рулежных дорожек, а общее число летательных аппаратов, одновременно находящихся на базе, может достигать 110. В настоящее время в «Баграме» базируется 455-е экспедиционное крыло ВВС США.
Прапорщик получил назначение старшиной в танковый полк, в артиллерийский дивизион. И началась настоящая боевая служба. Участвовал Морозов в военных действиях, бывал на волосок от смерти. «Баграм» – точка горячая. Видел зверства душманов, когда те прибивали школьникам руки к партам. В общем, видел всякое…
«Не готовы мы были к такому, – считает ветеран афганской войны. – Ну как так можно: необстрелянных толком пацанов, которым по 18-19 лет, отправлять на войну? Ладно я, повидавший жизнь 34-летний мужик. А они?..»
В Афгане Морозов оттрубил два года. За это время в его жизни произошло очень важное событие: он встретил свою вторую половину – Ирину. Та была вольнонаемной. Вот так и завязался военно-полевой роман длиной на всю жизнь.
После афганского «дембеля» прапорщик вернулся в Союз, в Дзержинск, началась перестройка, которая плавно перетекла в развал. Семейная чета уже обзавелась детьми, жить было трудно, и тогда Владимир с Ириной решили ехать в Чимкент – к родителям Ирины.
«Здесь я работал в Суворовской школе, – вспоминает прапорщик, – был командиром взвода. Самого лучшего и по дисциплине, и по знаниям. А потом со мной случился инсульт…»
Спросил я своего собеседника и о том, почему прапоры так часто становятся героями анекдотов? Владимир Федорович пожал плечами и ответил: «Не знаю. Я в глупые ситуации не попадал, не воровал, а служил не за страх, а на совесть!».
Беседовал Ринат ХАМИДУЛИН
