30 октября с 9:00 до 19:00 в Свято-Никольском кафедральном соборе Шымкента по улице Туркестанской будут выставлены для поклонения мощи преподобного Севастиана Карагандинского – самого известного казахстанского священника, канонизированного в 1997 году.
Когда-то в поселке Долинка, в самом сердце КарЛАГа, седой, худенький, изможденный старик, стоя у общих могил спецпереселенцев, тихо произнес: «Здесь день и ночь, на этих общих могилах мучеников горят свечи от земли до неба…». Его слова услышали, и они стали символом безымянных кладбищ по всей Карагандинской области. И самого старика в этих краях очень хорошо знали. Севастиан Карагандинский – великий священник застенков НКВД. С огромным сердцем.
«В октябре 1997 года по решению Синодальной комиссии по канонизации святых и благословению святейшего патриарха Алексия II состоялось местное прославление в лике святых преподобноисповедника схиархимандрита Севастиана Карагандинского. В том же году 22 октября были обретены святые мощи старца и положены в большемихайловском храме Рождества Пресвятой Богородицы. Второго мая 1998 года мощи преподобного торжественным крестным ходом были перенесены в Свято-Введенский собор, ставший главным храмом города Караганды. В августе 2000 года на юбилейном Архиерейском соборе русской православной церкви имя преподобноисповедника Севастиана было внесено в списки Собора новомучеников и исповедников российских для общецерковного почитания…» – так коротко записано в архивных книгах русской православной церкви. Но такая длинная трагичная и бесконечно добрая была у священника жизнь.
Воспитанник духовной семинарии и Оптиной пустыни, помимо школы старчества, Севастиан прошел и «духовную академию КарЛАГа», где провел в заключении шесть лет. Только вот любить людей он не перестал. Как много позже писал о нем митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф Чернов: «Батюшка Севастиан преподобненький, блаженный Старец, по ночам много плакал и молился. И об этом знали только Бог и он… Он все терпел со смирением, молясь Богу о спасении и вразумлении. И вот за его слезы и молитвы ко Господу благодать Святого Духа будет на Караганде до второго пришествия».
Отца Севастиана арестовали в начале тридцать четвертого года, забрали прямо со службы. От веры священник не отрекся и отправился на лесоповал в Тамбовскую область. А через год непокорный «батюшка» был переведен в поселок смерти – центральный лагерь Карагандинской системы «Долинка».
Именно в этой юдоли слез, где, казалось бы, нельзя выжить, где невозможно остаться человеком, довелось старцу Севастиану провести шесть лет в заключении. О своем пребывании в лагере батюшка вспоминал, что там били, истязали, требовали одного: отрекись от Бога. Он отвечал: «Никогда».
«В наказание помещали к уголовникам. Но они меня не трогали, – вспоминал священник. – А потом по слабости здоровья я работал в лагере хлеборезом, сторожем складов. В ночные дежурства не позволял себе спать, нес молитвенный труд. И начальство, приходя с проверкой, всегда заставало меня бодрствующим. В последние годы заключения меня расконвоировали, жил в каптерке, возил на быках воду для жителей центральных промышленных огородов. Бывало, зимой привезу воду, подойду к быку и грею об него окоченевшие руки. Тут же принесут и подарят варежки. А на следующий день я опять без варежек (то подарю, кому нужнее, то отобрали) и снова грею руки о быка. О, сколько я варежек перевозил в лагерь! Когда по ночам замерзаю в своей ветхой каптерке, иду в сарай к животным и греюсь их теплом…»
Никто не подтвердит сейчас этого официально, но местные жители утверждают, что к вере в то время пришло много заключенных Долинки. И не только заключенных…
Батюшку освободили 29 апреля 1939 года – накануне праздника Вознесения Господня.
Старец поселился в Большой Михайловке. А потом началась война, сколько бед принесла она людям, без духовной поддержки было бы просто не вынести. «Вот кончится война, – говорили прихожане батюшке, – и поедем на родину». «Нет, – отвечал батюшка, – здесь будем жить. Здесь вся жизнь другая и люди другие – душевные, хлебнувшие горя… Мы здесь больше пользы принесем, здесь наша вторая родина». Так и остались многие бывшие заключенные рядом с батюшкой – до конца, до самой смерти.
Рассказывают, что Севастиан был строг и добр, проникновенен и своеобразен. Он испытывал сердца приходящих к нему, давал им не только утешение, но и наставлял на путь подвига. Он смирял и ставил человека перед духовными трудностями, не боясь и не жалея его малой человеческой жалостью, потому что верил в достоинство и разумное свойство души.
До самой смерти Севастиан часто бывал в Долинке. Там сохранился крест на дереве, который батюшка своей рукой вырезал. Потому что в Долинке, «почти под каждым деревом человек похоронен, заключенный, почти под каждым деревом могила».
В ноябре 1946 года по благословению старца жители Большой Михайловки подали в соответствующие местные органы власти заявление о регистрации религиозной общины и, конечно, получили отказ. В течение нескольких лет верующие добивались открытия храма: писали в Москву, ездили в Алма-Ату, но все усилия их оставались тщетными. Только в 1953 году был зарегистрирован в Большой Михайловке на Западной улице молитвенный дом, а разрешение на открытие церкви михайловцы получили в 55-м.
Неутомимое подвижническое служение отца Севастиана православной церкви продолжалось в течение пятидесяти семи лет – с 1909 по 1966 год.
22 декабря 1957 года архиепископом Петропавловским и Кустанайским Иосифом отец Севастиан был возведен в сан архимандрита, а в 1964 году награжден архиерейским посохом, к слову, случай беспрецедентный. Перед блаженной кончиной старец принял от своего духовного сына епископа Волоколамского и Юрьевского Питирима постриг в великую схиму. Он же, владыка Питирим, проводил старца в последний путь. Отец Севастиан умер на Радоницу 19 апреля 1966 года и был погребен на Михайловском кладбище на окраине Караганды.
Елена БОЯРШИНОВА
