В 2008 году Бауржан Абдуллаев стал инвалидом первой группы. Но мужчина совершенно не стесняется этого слова. Он против применения понятия «инвалид»
к самому себе. «Нет, ну посмотри на меня, – смеется Бауржан, – руки-ноги на месте, голова в порядке, хожу, говорю, работаю. Какой я инвалид?»
Когда-то на комиссии Бауржан просил, чтобы ему сняли первую группу и заменили ее хотя бы на третью: мол, я живу нормальной жизнью, такой, которую сам себе выбрал, и не лишайте меня права работать! Права заниматься любимым делом его не лишили, но инвалидность не сняли. Наоборот, дали пожизненную группу….
В 2015 году Бауржан Абдуллаев стал победителем конкурса «Жұлдыздарға қара» – «Посмотри на звезды», который проводится корпоративным благотворительным фондом Казкоммерцбанка «Құс Жолы» при финансовой поддержке Казкоммерцбанка совместно с Фондом развития предпринимательства « Даму » с целью поддержки бизнеса среди людей с инвалидностью. На призовые деньги Бауржан купил музыкальные инструменты для своих учеников.
«…Музыка – она или есть, или нет. Страсть к музыке с детства. Позже не заставишь ее полюбить. Мой учитель – папа. Милиционер по профессии, музыкант по жизни. Все конкурсы художественной самодеятельности – мой папа первый. Весь Советский Союз объездил, защищал музыкальную честь правоохранительных органов Узбекистана (мы в те годы там жили). И даже на международных фестивалях был в странах Восточной Европы. А в нашем городке папу знали на каждой улице, у кого свадьба или какое торжество – звали. А я за компанию. В четыре года научился играть на музыкальном инструменте, и мы с папой уже вдвоем перед соседями выступали. В школе умел играть на балалайке. А я же черный, посмотри какой! Так меня гримировали под русского мальчика, лицо замазывали, и я русские народные песни играл и пел. Смешной такой был – лицо белое, а руки черные…
Я учился в четвертом классе, когда папы не стало. У нас в семье был очень долгий траур, два года мама не включала телевизор, мы не отмечали праздники. Она одна и семь детей. А я сбегал из дома. В окно вылезу с инструментом и – по соседям. Играл, играл, играл… Везде играл. В память об отце. Знала ли мама? Думаю, что да, но не останавливала. Мама хотела, чтобы я врачом стал, потому что в детстве много болел. Но я отцу обещал, что буду музыкантом. И стал музыкантом…»
Бауржан играет на пяти музыкальных инструментах. А если посчитать все струнные, то число освоенных возрастет. Сейчас, говорит, играет мало. Старший сын в консерваторию поступил, уехал в Алматы, в домашнем ансамбле стало скучно. Но от занятий Бауржан не отказался. Мало того, что он преподает музыку в общеобразовательной поселковой школе неподалеку от Ленгера, ведет уроки музыки в местном детском саду, учитель собирает ребят в собственном доме, в просторном музыкальном зале, заставленном инструментами.
«Кого готовлю к училищу или в консерваторию, здесь же занимаемся перед конкурсами. Вон, смотри, сколько грамот – это все мои «золотые дети»! И просто так дети ходят ко мне заниматься, если есть талант. А в последнее время ученики стали нести мне сломанные инструменты – чиню. Это моих учениц домбры, добротные, они их дома нашли. Починил, теперь играть можно. Но их не всегда забирают, иногда дарят. Это здорово, а то какой музыкант без инструментов? Я в прошлом году выиграл грант, 300 тысяч тенге получил на покупку всяких музыкальных вещей. Купил подержанный саксофон, гитару и усилитель. На новый сакс денег не хватило, но и этот чудо! Звук потрясающий! Вот так и обрастаю – скоро целый оркестр наберется. И дети могут выбрать, на каком инструменте учиться играть…»
Одно из любимых произведений Бауржана – полонез Огинского. Музыкант говорит, что его можно сыграть на любом инструменте. И чем проще кажется инструмент, тем волшебнее извлекаемые из него звуки. На рубабе и дуторе сыгранный полонез, поверьте, звучит не хуже оркестрового исполнения. Аутентичнее, что ли. Слушаешь, и кажется, что Михаил Огинский и правда бывал в наших краях и написал свое «Прощание с Родиной» именно здесь, в Средней Азии.
«…Полонез я играл и в больнице. Боль дикая, готовят к операции, еще несколько дней до пересадки, а я чувствую, что схожу с ума. Попросил у своих: принесите мне домбру. И, лежа в палате, играл. Старался не останавливаться, и боль, а самое главное – страх уходили. Как будто в музыке растворялись. А еще есть скептики, которые не верят, что музыка лечит. Она не только мне помогала. Вся палата слушала, и врачи приходили уставшие посидеть у нас в палате, отдохнуть…»
На больничную койку Бауржан попал в 2008 году, тогда ему было 36 лет. Для него самого болезнь стала неожиданной. Уж что-что, а почки его никогда не беспокоили. А тут появилась слабость, уставать стал быстро, молодого мужчину стало накрывать давление. Врачи поставили диагноз «острая почечная недостаточность». И потянулись месяцы гемодиализа, поиск и ожидание донора. А между процедурами Бауржан продолжал работать и даже ездил с одним из своих учеников на республиканский конкурс. Гран-при, награждение, а через три месяца операция. Теперь у Бауржана только одна почка, и та донорская. Есть ли долгие и надежные гарантии? Этого, говорит учитель музыки, не знает никто.
«…Вышел из больницы и «бегом» (ну если честно, то ползком))) в школу. Дети ко мне кинулись обниматься, целоваться, все спрашивают: «Как вы, насовсем вернулись?» Конечно, говорю, насовсем. А учителя некоторые возмущались: «Вы что себе позволяете? Вам же инфекции бояться надо, дома сидеть, а вы с детьми целуетесь!» Странные они… Меня с того света вернули мои дети и мои ученики! Только благодаря им я жив. Я их любовь даже сквозь наркоз чувствовал. И их желание заниматься музыкой. А мне и не надо больше ничего. И в школу, и в детский сад вернулся почти сразу после болезни. Домашние, правда, запрещали учеников брать, но это недолго протянулось – сдались. Мама из Узбекистана приехала за мной присматривать, думала, я лежачий. А я даже когда лежал еще, мы репетировали с моими детьми. У нас же семейный ансамбль – вдруг позовут на мероприятие, а дети не готовы!»
Своих детей у Бауржана Абдуллаева четверо. Два мальчика и две девочки. По возрасту они разделились на до и после операции – первые мальчик с девочкой родились до операции, вторые после пересадки. Поют все. Только для девочек отец не хочет музыкальной карьеры.
«Музыкант должен быть слишком открытым, душу свою на каждом выступлении надо выворачивать наизнанку. Только тогда зритель и слушатель оценят по-настоящему. А для девочки это плохо. Девочки слабее, и им в жизни это может очень навредить. Вот моя старшая тоже хотела себя музыке посвятить, я не разрешил. Умеешь для себя, для души, и ладно. Хорошо, что перестроилась, сейчас языки изучает. Переводчиком хочет стать. И даже учитель музыки – не женская профессия. Или ты отдаешься этому делу и воспитываешь талантливых детей, или нет. А как отдаваться, если она сама мать, хранительница семьи. Не получится…»
Есть у учителя музыки заветная мечта – собственная музыкальная школа. Уже сейчас ученики, особенно перед конкурсами, занимают половину дома Бауржана во время репетиций.
«Это, видишь, дом большой. Отлично бы под школу подошел. И зал есть для концертов, зрителей на 20-30. Мне надо для семьи построить поменьше – там, где сад у нас, а этот дом под школу. Не знаю, сколько мне отмерено, но мечту я исполню…»
Мечта Бауржана обязательно воплотится в жизнь. Он светлый, солнечный человек. Потрясающий трудяга и оптимист. Нам, не инвалидам, у него бы поучиться. С праздником профессиональным вас, Учитель! И Днем музыки тоже!
Елена БОЯРШИНОВА
