Жительница Шымкента рассказала, как выживает после гражданского брака. Амелия считает, что лучше бы она была матерью-одиночкой, тогда смогла бы встать в очередь на квартиру. Сегодня у женщины с четырехлетним сыном нет никаких перспектив.
Амелия долго не выходила замуж, то училась, потом искала хорошую работу, потом кандидатуры подходящей не было… А потом встретила его. Ему уже было к сорока, Амелии чуть больше тридцати.
«У нас такой роман закрутился! Аж голова кружилась, — вспоминает Амелия, — Мы познакомились в интернете, он работал в другой стране, а здесь, в Шымкенте, жили его родители. Я познакомилась с его мамой и отцом еще до его приезда — он сам настоял. Начала ходить к ним в гости. И получилось, что я его, вроде как, жду с вахты. С будущими родственниками сложились прекрасные отношения…»
Амелия рассказывает, что когда будущий муж приехал, было такое ощущение, что они знают друг друга всю жизнь. А однажды он пришел с родителями в гости и, можно сказать, что сватовство состоялось. Амелия переехала в дом к мужу.
«Одно дело любить на расстоянии, а совсем другое — узнавать человека и о человеке, когда он здесь, рядом, — рассказывает женщина, — Нам сначала очень трудно было — мы оба — взрослые люди, притирка такая была! И мне всегда было перед его мамой неудобно — она очень часто вмешивалась в нашу жизнь, как будто следила за ним…»
Амелия оказалась права. Мама и, правда, следила за своим сыном. Невестке до поры до времени не говорили, что до отъезда парень сильно пил и семья приняла решение отправить его подальше на работу, чтобы у него на алкоголь времени не было.
Выяснилось и то, что у него есть бывшая жена и дочка. Амелия с ней познакомилась по телефону.
«Она на домашний позвонила, а я дома была одна и трубку взяла, — вспоминает Амелия, — Света, как звали звонившую, ругалась, требовала выплатить всю задолженность по алиментам. И она мне сказала: «Ты ему не вздумай детей рожать! Никакой помощи не будет. Он одного ребенка обеспечить не может…» А я же влюбленная! Разве я поверила? Думала, это он только с ней такой, думала, что-то между ними неприятное произошло. Просто оправдывала его…»
Амелия родила чудесного мальчика. А муж запил. Начал отмечать рождение сына и запил. На Амелию легли все заботы: ребенок, дом, стирка, готовка. Муж почти не просыхал. А потом стал и руки распускать.
«Я долго терпеть не стала, ребенка в охапку и домой к маме, — говорит Амелия, — Хорошо, хоть не на улицу. Мама приютила…»
Мама Амелии живет в двухкомнатной квартире. Занимает одну комнату, а во второй живет старший брат Амелии с женой и ребенком.
«У меня с ними неплохие отношения, никто не гонит меня, но мы как селедки в бочке — комнаты маленькие, дети подрастают…», — говорит Амелия.
Сегодня сын Амелии ходит в детский сад, сама женщина вышла на работу. Зарплата небольшая, но в Шымкенте на эти деньги выжить можно — 45 тысяч тенге. Отец ребенка платит алименты — 10 тысяч тенге и то не всегда.
«Как мне первая его жена сказала, так оно и вышло, — рассказывает Амелия, — Он не работает, алименты по суду платит его мама — и моему сыну и его старшей дочке. Со своей пенсии. Все сыночка своего прикрывает… Но я ей не судья. Страшно другое — я оказалась совсем без перспективы в этой жизни!»
Ребенок Амелии записан на фамилию отца, поэтому женщине отказали в льготной очереди на жилье. Под категорию «неполная семья» она не попадает.
«Так мне в собесе объяснили, — плачет Амелия, — вот если бы я была мать-одиночка, то есть родила бы неизвестно от кого и прочерк в графе «отец» поставила, то сейчас стояла бы в очереди и когда-нибудь смогла бы получить квартиру. Хотя бы надежда была. Еще говорят, что я не малоимущая, доход в 55 тысяч на меня и ребенка, говорят, неплохой, не ниже черты бедности живем…»
Устроиться на более высокооплачиваемую работу у Амелии пока нет возможности.
«Я могу работать только с девяти до половины шестого, — говорит Амелия, — а потом бегу ребенка из садика забирать. В субботу не могу выйти и в воскресенье тоже. Малыша оставить некому. Мама работает по сменам, снохе и своего ребенка хватает. Не каждый работодатель терпит, все хотят, чтобы до семи или до восьми работала. На больничные не отпускают, а сын часто болеет. Вот так и выкручиваюсь с тем, что есть…»
Амелия говорит, что в собесе предложили сменить работу на госслужбу, мол, тогда, как госслужащая, в очередь на жилье можно встать. Только женщина не понимает, чем она хуже госслужащих…
Кстати, помощь Амелии тоже не положена: там считают подушевой доход всех, кто проживает в квартире — «Зарплату мамы посчитали, зарплату брата… мы, вообще, богачи получились…»
«Слава Богу, не сирота, не инвалида воспитываю, сама не инвалид, — сама себя утешает Амелия, — вот только жилье не светит совсем. Откладывать в банке, копить на квартиру тоже не вариант, если буду на счет закидывать 3 тысячи в месяц, за 10 лет и на прихожую не накоплю. А больше никак. Сейчас за садик 11 тысяч платить, кормить еще сына надо, одевать-обувать…»
Выхода из ситуации Амелия не видит. Говорит, что предложила отцу ребенка оформить отказ от сына. Но от бывшей «большой любви» получила отказ. Дом, в котором Амелия жила с мужем, как она позже выяснила, родители оформили на его старшую сестру, так что и ее сын никогда не унаследует недвижимость.
