У Мадины две дочери-погодки выросли в автобусе. Нет, не в буквальном смысле. Просто они в своем детстве провели очень много времени в поездках.
Их мама после работы забегала за ними в садик, потом они ехали на автобусе в другой конец города – к их дедушке и бабушке, а через полтора часа тем же маршрутом – обратно к себе домой. Сидя на самом дальнем сидении, они листали книжки, разучивали стихи и даже играли в куклы.
В квартире родителей Мадина готовила обед-ужин, мыла полы, стирала, гладила белье. По выходным устраивала старикам банный день. Раз в месяц вызывала на дом парикмахера, который одинаково коротко подстригал маму с папой. А еще принимала с визитом участкового терапевта, с которым договаривалась накануне. Контролировала прием лекарств, вела их коммунальные платежи и так далее. Тянуть эту лямку было непросто. Но, видимо, искренняя любовь к родителям, свое понимание долга перед ними, а больше сострадание к их немощи, не давали ей пасть духом, придавали сил. Эти силы чуть было не иссякли, когда отец и мать впали-таки в деменцию.
Вот тогда пришлось Мадине перебираться жить к родителям, переводить в окрестную школу уже подросших дочерей. Слабоумие мамы было тихим, не обременительным, а вот отец стал «давать жару» – умудрялся находить запасные ключи и убегал из дома, не помня обратной дороги, жаловался соседям, что его не кормят… Ушли они в мир иной с разницей в несколько недель, к сожалению, не в здравии и в ясной памяти, но на руках любящих их дочери и внучек.
А вот совсем другой пример. К уходу за состарившейся мамой Света отнеслась более чем рационально. Они тоже жили раздельно, Света – в самом центре города, мама – на окраине, в небольшом типовом двухэтажном коттедже, который получила еще в пору расцвета птицефабрики, на которой они с мужем трудились. Нет, Света очень любила маму, была безмерно благодарна ей за поддержку, которую та с уже покойным отцом всегда оказывала ей. Марья Даниловна и рассчитывала на ответную заботу, участие дочери. Света – дитя своего времени, она наняла для ухода за мамой двух сменных сиделок.
Вместе с мужем провели своеобразный кастинг помощниц – рассматривались кандидатуры только с рекомендациями, перепроверяли их. Выбрали. Режим работы – круглосуточно, с едой и проживанием, словом – чуть ли не на правах членов семьи. В доме – комнатах, где чаще всего находилась мама, установили видеонаблюдение, дистанционное. В любой момент могли заглянуть в экран и увидеть, чем занята мама – отдыхает или бодрствует. Света и ее муж, несмотря на пенсионный возраст, еще востребованы на работе. Заработок уходил на оплату сиделок, кстати, и для свекра Светланы тоже. С уходом за ним вполне справляется одна сиделка. А жили на свою пенсию. По выходным приезжали к маме. Общались, помогали с накопившимися домашними делами. Когда стало ясно, что скорый исход уже неизбежен, Света взяла отпуск на работе и все оставшиеся две недели неотлучно находилась рядом с мамой.
… Два примера, два подхода. В первом случае женщина положила всю себя на алтарь любви к родителям, перечеркнув собственную личную жизнь. Во втором – иной рациональный подход. А в итоге обе выполнили свой дочерний долг.
Эти варианты подходят тем, рядом с которыми живут их дети. А дети разные бывают. Одни начинают тяготиться уходом за пожилыми родителями, брезгуют, постепенно позволяя в голове поселиться греховной мысли на их счет: «Эх, скорее бы…» А что?! Пожили и хватит. Решатся сразу несколько проблем – появится больше свободного времени, опять же освободится комната (квартира)…
Человечество стало медленнее стареть. Причиной тому, улучшающееся качество жизни. И все-таки против природы не попрешь – немощь неизбежна. Старый человек не успевает за переменами в мире. Он все чаще начинает ощущать свою ненужность.
Пенсионер со стажем Болат-агай признался: «Когда я только вышел на пенсию, то первую неделю просто отсыпался. Потом, спустя месяц, появилось желание вернуться на работу. Я как бы в отпуске побывал и потянуло в родную контору. Но там я не нужен. И без того штат сотрудников сокращают. Вот тогда я впал в депрессию…»
Вы поняли, в чем главный секрет качественной старости? Это востребованность! Займитесь делом – садом, огородом, домашним архивом – пишите или наговаривайте на диктофон свои воспоминания (рано или поздно вы уйдете, без вас некому будет рассказывать внукам о предках), наконец, отгадывайте кроссворды, вяжите, ухаживайте за другими домочадцами, смотрите новости, сериалы, если позволяет зрение – читайте! В вашей занятости, востребованности – главный стимул жизни.
Не корите и не ругайте себя за какое-то несовершенство. Пусть вы полный, не очень гибкий для своих лет, зато – живой. Моя любимая цитата от Уинстона Черчилля: «Своим долголетием я обязан спорту – я никогда им не занимался».
Однажды журналист, телеведущий Владимир Познер получил письмо от давней знакомой Филлис Шлоссберг из Америки. В нем она размышляла на тему «каково быть старой». Вот несколько цитат из него, они будут интересны и вам. «Старость – это дар. Сегодня я, пожалуй, впервые в жизни стала тем человеком, которым всегда хотела быть. Нет, речь не о моем теле, конечно! Иногда это тело вызывает у меня отчаяние – морщины, мешки под глазами, пятна на коже, отвислый зад. Часто меня шокирует старуха, которая обосновалась в моем зеркале, – но переживаю я недолго. Я бы никогда не согласилась обменять моих удивительных друзей, мою замечательную жизнь, мою обожаемую семью на меньшее количество седых волос и на плоский подтянутый живот. По мере того как я старею, я стала к себе добрее, менее критичной. Я стала себе другом…
Конечно, за эти годы мое сердце было разбито не раз. Как может не разбиться сердце, если ты потерял любимого, или когда страдает ребенок, или даже когда любимую собаку сбивает машина? Но разбитые сердца и есть источник нашей силы, нашего понимания, нашего сострадания. Сердце, которое никогда не было разбито, стерильно и чисто, оно никогда не познает радости несовершенства…
Я могу сказать «нет» абсолютно искренне. Я могу сказать «да» абсолютно искренне. По мере того как ты стареешь, все легче быть искренним. Ты меньше заботишься о том, что другие думают о тебе. Я больше не сомневаюсь в себе. Я даже заработала право ошибаться. Мне нравится быть старой. Старость освободила меня. Мне нравится тот человек, которым я стала. Я не буду жить вечно, но, пока я здесь, я не стану терять времени на переживания по поводу того, что могло случиться, но не случилось, я не стану переживать по поводу того, что может еще случиться. И я буду есть сладкое на третье каждый божий день».
Живите и вы так!
Фарида Шарафутдинова
