Речь пойдет о русском драматическом театре города марта, Шымкента, возраст которого неуклонного приближается к столетнему юбилею. Если точнее, то 1 ноября нашему театру стукнет ровно 93 года.
Это очень почтенный возраст для любого учреждения, и не только культурного профиля. По времени существования наш театр может перещеголять лишь легендарная библиотека имени А. Пушкина. Больше в списке ветеранов близко никого нет. Говоря о неподвластности времени, я ничуть не преувеличиваю. Какие только бури и штормы не трепали эти театральные паруса! Сколько раз театр балансировал на грани закрытия, то есть умирания. Но каждый раз он выбирался из всех передряг – экономических и социальных, – которые периодически потрясали страну. За что ему честь и хвала!
Экскурс в историю
Чуть не забыла сказать, что нынешнее обращение к театральной теме имеет конкретный информационный повод. Сегодня, 27 марта, весь мир отмечал День театра. Поэтому будет не лишне поговорить не только о театральной реальности сегодняшнего дня, но и пробежаться по историческим вехам его существования.
В далеком 1929 году открытие театра было ознаменовано постановлением городских властей. Некое управление «зрелищными предприятиями» Сыр-Дарьинского округа приняло установку «обеспечить духовные потребности зарождающейся русской диаспоры на юге Казахстана путем приобщения оной к театральному искусству». Сказано – сделано. Уже летом того же года в одном из документов было рапортовано о «достройке бани и городского театра Чимкента». То есть чистоту тела и души логично рассматривали в одной связке…
Как выглядел праотец нашего театра, кем были первые артисты, история умалчивает. Не исключено, что первая труппа была сколочена из случайных заезжих актеров, ищущих славы, удачи и приработка в те неспокойные мятежные времена. Однако молодой театр спустя пару лет уже имел в репертуарном загашнике около 30 (!) спектаклей, конечно, преимущественно идеологически-революционного содержания. Но случалась и классика. Например, наряду с пьесами «Бронепоезд», «Товарищ», «Любовь Яровая» вклинивались драматургические шедевры, вроде «Женитьбы Фигаро» и гоголевского «Ревизора».
Горожане быстро полюбили свой театр. Да и как было не полюбить?! В глухом провинциальном городке, каким был тогда Чимкент, никаких других развлечений не было и в помине. Правда, иногда заезжали цирковые артисты из соседнего Ташкента, да и то редко, в малом составе. Городские власти тоже не обходили театр своим вниманием.
В архивах имеется список на два больших листа, где перечислены казенные траты на бутафорский рояль, столы, стулья, вельветовые шторы и различный театральный реквизит. Театр воспринимали всерьез и надолго. И все-таки вскоре труппа распалась. Куда она делась, что было причиной ее скоропостижного исчезновения? Ответа нет. Это был первый акт театральной пьесы – с затянувшимся антрактом на неизвестный срок…
Второе явление театра пришлось на 1934 год. Именно в это время постановлением бюро Южно-Казахстанского обкома ВКП(б) было предписано: «Обязать облОНО обеспечить открытие русского театра не позднее 25 декабря сего года». Засим было предусмотрено выделить «ассигнование средств для расширения помещения городского театра с учетом возможности пропуска до 700 человек на одну постановку», а также обеспечить жилищным фондом работников существующего театра и приглашенных.
Надо полагать, что новая театральная труппа тоже была сколочена не из местных кадров. Известно, например, что одним из ведущих актеров был артист Ленинградского русского театра им. А. С. Пушкина Василий Меркурьев, который приехал в Чимкент вместе с женой Ириной Мейерхольд, дочерью знаменитого режиссера. В эти же годы на чимкентской сцене появилась актриса Айшет Кинжалова, мать Муслима Магомаева, которая недавно окончила ГИТИС. Впрочем, в чимкентском театре охотно играли и другие, вполне известные актеры: Ольга Аросева, Ия Савина, Вера Марецкая, Михаил Названов, Сергей Павлов, Ольга Викланд и др.
Военный ренессанс
Но особенный всплеск творческой активности наш город пережил, как ни странно, в суровые военные годы. Так бывает. Говорят же: не было бы счастья, да несчастье помогло. В 1941 году в Чимкент был эвакуирован московский театр Моссовета под руководством Юрия Завадского, который, еще не смахнув дорожную пыль, тут же поставил два ярких спектакля, а через два месяца – еще четыре. И вообще, тихий сонный Чимкент никогда не окунался в такую кипучую культурную атмосферу.
На сцене театра, который располагался тогда в старинном здании филармонии (на улице Советской, ныне Казыбек би), с утра до вечера шли представления и концерты. Еще бы! В Чимкенте оказался и Национальный ансамбль песни и танца Карелии «Кантеле», а позже и Киевский театр музыкальной комедии, который привез искрометные оперетты «Свадьба в Малиновке», «Сорочинская ярмарка», «Летучая мышь».
А что же делал в это время наш собственный театральный коллектив? А ничего, его попросту не было. Третье по счету возрождение родного театра состоялось лишь 8 мая 1944 года. В анналах истории осталось постановление бюро Южно-Казахстанского обкома, где было отмечено, что «во время войны в Чимкент эвакуировано несколько тысяч эвакуированных семей из прифронтовой полосы Советского Союза, а художественное обслуживание русского населения города и района путем приглашения театров из других городов представляет большие трудности».
Это правда: театр Моссовета и Киевский театр музкомедии из Чимкента уже уехали. Город был культурно обесточен, обезвожен и пребывал в унынии. Надо было возрождать собственный храм Мельпомены, что и было сделано. Руководство русским театром было возложено «на директора т. Берещука и художественного руководителя т. Насонова». В этом же постановлении была оговорена и сумма расходов на театр, и штатное расписание, в котором значились 56 сотрудников, из них художественно-руководящий состав – 7 человек, артисты и музыканты – 28.
Удивительно, но лишь за один 1945-й победный год возрожденный театр поставил более десяти спектаклей для взрослой публики и три сказки для детей. И все это создавалось почти на ровном месте в напряженном режиме военного времени. Думаете, на этом «сердце успокоилось»? Ничуть. Всего через пять лет чимкентский театр опять подвергся испытанию: сначала его перебросили в Уральск, затем в Актюбинск, а потом он и вовсе исчез с культурного небосклона страны. Но опять-таки, к счастью, ненадолго…
В 1958 году при казахском драмтеатре города Чимкента была создана русская труппа, обосновавшаяся во Дворце металлургов. Этот небольшой «филиал» возглавил выпускник школы-студии Малого театра Н. Медведев, который привез из Москвы несколько выпускников театральных вузов. Новоявленный театр стремительно набирал творческий вес и всенародное признание.
Одно было плохо: он ютился по случайным углам, не имея постоянного «места жительства». Понятно, с какой радостью они восприняли решение о строительстве «специально приспособленного» здания на площади Ленина. В 1967 году было справлено новоселье. Его отмечали сразу две труппы вместе – русская и казахская. Многие годы они существовали бок о бок, по-соседски разделяя одну сцену на всех. Это продолжалось многие годы, пока казахский драматический театр им. Ж. Шанина не получил собственного здания в новом административно-деловом центре Шымкента. Но это уже другая, новая история, к которой наконец и перехожу.
Курс на верность традициям
Свидетеля и очевидца этой новой истории русского драматического театра долго искать не пришлось. Директор Игорь Владимирович Вербицкий пришел в театр в 1980 году, ведомый практически за руку своей наставницей, заслуженной артисткой КазССР Анной Ивановной Пащенко. А это значит, что последние 40 с лишним лет жизни нашего театра проходили буквально на его глазах, и кому, как не ему, знать эту жизнь и с лицевой, и с изнаночной стороны. А были в этой жизни свои взлеты и падения, триумфы и моменты отчаяния. В общем, все как у людей.
Игорь Вербицкий вспоминает: «В то время директором театра был Альберт Иванович Швейцер, а главным режиссером – Юрий Иванович Книжников. Труппа была очень сильная. Я застал еще таких маститых ветеранов сцены, как Василий Иванович Ломакин, Ирина Евгеньевна Болотова, Исаак Михайлович Фрейдин, Любовь Васильевна Неволина, Александр Радин, Валентина Орлова, и других замечательных артистов. Вообще, это было время, когда не было проблем с приглашением других режиссеров из крупных и столичных городов, даже довольно высокого ранга. Но самый мощный взлет театрального успеха пришелся на середину 80-х годов, когда к нам из Ташкента пригласили главным режиссером Олега Александровича Белинского. Его спектакль «Люди и мыши» тогда буквально взорвал культурную общественность города.
Помню, как долго и трудно мы работали над этой пьесой. Представьте, репетиции шли целых девять месяцев! Но результат того стоил: никогда еще не было такого оглушительного и безусловного аншлага! Это был тот случай, когда, как говорится, все звезды сошлись вместе: и гениальный роман Джона Стейнбека, и блистательно-дерзкая работа режиссера, и потрясающая сценография тогда еще малоизвестного Тимура Бекмамбетова, и замечательная игра талантливых актеров. И каждый на своем месте творчески выложился без остатка. Конечно, и потом были яркие премьеры, и сейчас они есть, но этот спектакль я до сих пор считаю настоящим шедевром театрального искусства».
Да, тогда был впечатляющий взлет, который к концу 90-х годов закончился катастрофическим падением. Кто застал это перестроечное время, тому не надо ничего объяснять. В театре правило бал казино. Артисты разбежались кто куда. Зарплата стала эфемерной и едва гарантированной. Главного режиссера не было вообще.
Вот в это время, вернее, безвременье, директор Галина Бедрина и пригласила Игоря Вербицкого возглавить еле-еле существующий коллектив. То, что сделал Игорь Вербицкий тогда для театра, как поднял исчезающую труппу с колен, я считаю настоящим подвигом человека и профессионала.
Текущие успехи театра наша газета освещает регулярно. Поэтому повторяться не буду. Скажу лишь, что театр каждый раз радует своего зрителя новыми яркими премьерами и не перестает удивлять неожиданным выбором пьес с весьма сложным философским подтекстом. Вот и недавно прошла очередная премьера пьесы «Калигула» под авторством французского писателя, публициста, философа, экзистенциалиста Альбера Камю. Режиссером был давний друг театра Алексей Шемес. Представьте себе, и эту планку они взяли! Причем обошлись без заманчивых оргиастических эпизодов, которые отражали бы известные древнеримские нравы времен упадка империи и, несомненно, очень развлекли бы публику…
Но у театра есть гордость и неизменные принципы. За неимением места не могу полностью процитировать взволнованную речь Игоря Вербицкого, в которой он высказал и собственное кредо, и убежденность своих единомышленников. Но суть такова. На сцене нашего театра, вопреки европейским тенденциям, никогда не будут бегать обнаженные актеры, ругаясь площадными словами.
Артисты никогда не будут назначаться на роль по расовой или гендерной разнарядке, где Джульетта, допустим, будет чернокожей, а Ромео – трансвестит. Принц Гамлет у нас никогда не выйдет на сцену в поношенных джинсах, хотя из конъюнктурных соображений это было бы завлекательно и прибыльно. Наш театр всегда будет заботиться и о чистоте жанра, и о чистоте души. Такова его нравственная миссия и его удел…
Елена ЛЕТЯГИНА
