Зал еще пустой, на сцене минимум декораций: обшарпанный трельяж и венские стулья, так щемяще знакомые. Такие стояли к каждой квартире в те времена, когда мы были одноклассниками. А в этой сценической квартире они стоят и по сей день, время остановилось… Звукорежиссер проверяет звук, и зал на несколько мгновений взрывается Цоем, отбрасывая взрывной волной на 20 лет назад…
Пробираюсь по гримеркам: актеры, актеры, но грима мало. Разве что у Тяблика – он поп. Начинаю узнавать и остальных героев знаменитых и скандальных поляковских «Одноклассников»: вот припудривают до противности холеного «Чермета, полуолигарха-полубандита», в своей гримерной автоматически, не глядя на страницы, листает модный каталог «завуч тринадцатой школы Света Погожаева», рядом с ней прямо на столе скрестила ноги потрепанная «королева красоты Анна Фаликова». За приоткрытой дверью на глазах превращается в отребье «поэт без определенного места жительства Федька Строчков». Почти тихо.
Решительными шагами меряет коридор режиссер Султан Абдиев: в фойе много молодежи, совсем еще юных зрителей.
Нервничает именитый режиссер – побаивается, вдруг недопоймут, недоосмыслят, а значит, воспримут не так. У «Одноклассников» есть возраст – от 25 и старше. Наверное, люди должны через это пройти. И еще успеть встретиться – через год, два, десять. Или двадцать, как это случится через несколько минут. Аккуратно подбираюсь к режиссеру (не все любят говорить о спектакле перед его началом).
«Султан Назирович, вы суеверный человек? Держите пальцы крестиком или кулаки за спиной?» – «Нет, что будет, то будет, назад уже не повернешь!» – «А хотели бы?» – «Нет». Немногословен… Первый звонок. И уже вслед говорю негромко: «И все же: ни пуха, ни пера!» Остановился с полшага, обернулся – и очень серьезно: «И все же: к черту!»…
Последние минуты, актеры у сцены, никто никому не дает наставлений. И это уже не Игорь Вербицкий, не Марина Байрамова, не Галина и Анатолий Петриченко, не Андрей Комаров, не Сергей Пушкарев, не Богдан Гудыменко. Это уже одноклассники, повзрослевшие на 20 лет, которых связывает больше, чем школа. И только молоденькая Оля Иванова изо всех сил старается взять себя в руки. К премьере невозможно привыкнуть, можно только научиться внешне скрывать свой страх… Второй звонок.
…Два часа пролетают как один миг. Весь зрительный зал – на встрече одноклассников. И каждый мысленно извлекает из шкафа свой скелет. «Соврешь – умрешь!», — школьная обещалка одноклассников, – из уст героев звучит уверенно и жестко. На 20 лет она была забыта и ложь перевернула их жизни. «Белым и пушистым» остался только один из них.
«Хорошо тебе, сидишь себе там «внутри», а мы здесь, снаружи, как же хреново здесь…»
– обращается герой-бомж к инвалиду-«афганцу» Ванечке Остромитину – «теловеку», уже 20 лет живущему как растение в человеческом теле. Уверена, так хоть раз на протяжении спектакля подумал каждый зритель. И этому «теловеку», у которого собрались все герои спектакля, так или иначе каждый из них обязан. Многие герои к Ванечке на сорокалетие пришли впервые. Некогда было, да и незачем, наверное. Но к чистому и светлому тянет, тянет к воспоминаниям и рано или поздно человек туда возвращается.
Все действующие лица – герои нашего времени, взрослые сорокалетние люди. И на протяжении двух часов каждый из бывших одноклассников в чем-то завидует человеку-растению. Именно он разбросал их всех по жизни, и он же, Ванечка, навсегда их объединил. Как легко: есть, пить, спать, ничего не делать, в том числе не изменять, не убивать, не врать.
Есть на свете люди, для которых первым в списке грехов стоит «гневалась на кошек». И отец Михаил тоже хочет жить так, но не получается, потому что у всех у нас есть маленькие и не очень слабости. Так же, как пьяница-поэт Строчков, он плачет, он хочет остановиться, ведь вдохновение уходит. Но, увы…
А бывшая королева красоты Анна. Как это, как королева может опуститься до обычного эскорта? Может, она просто слабый человек? Света. Она посмела переступить черту и совершить поступок, который простили бы Анне. Какой ужас! А ведь настоящее отличие отличницы и неотличницы в том, что она будет корить себя за содеянное страшно и всю жизнь. На отцовство ее дочери претендуют двое мужчин: олигарх и инвалид. Света сделает свой выбор, и многим он может показаться странным…
Вот олигарх, он все может. Но, как оказывается, на подвиги его провоцирует не желание жить, а обычная зависть к другу Ванечке, которого уважали и любили, кому отдала свое сердце одноклассница. И всю жизнь он доказывает… Но неизвестно, кто победитель.
«Я мир перевернул!» – говорит олигарх Виктор Черметов. «Да, перевернул… Вместе с нами. И теперь мы все вверх ногами ходим…» – это не только ответ Светланы, это ответ немалой части общества. Которая перевернулась вместе с миром, пройдя через Афганистан, перестройку, развал Союза и весь последующий за всем этим хаос.
…Последние минуты спектакля. Надлом сознания – девочка Оля, везущая инвалида в коляске. Не так все, оказывается, и плохо, в оригинале у Юрия Полякова, поверьте, – жестче и обиднее.
Бурные аплодисменты, но нет занавеса. Зрители остались в гостях у Ванечки в квартире с венскими стульями и обшарпанным трельяжем. Все предельно понятно, но необъяснимо – как в жизни…
