Всегда мечтала попасть на репетицию в театр. Однажды это произошло, но была там уже генеральная, когда все, как на сцене, на премьере. А вот так, в рабочей обстановке, когда только отрабатывается текст, интонация, мимика, жесты, движения… не была. И вот выдалась возможность. Да еще какая.
Репетиция проходит под руководством заслуженного деятеля искусств РФ, главного режиссера Мурманского областного драматического театра Султана Абдиева.
— Театр — это диалог, даже монолог в пьесе подразумевает собеседника, того, к кому он обращен…
— Ты просто играешь роль, просто произносишь слова своей роли, а надо чувствовать собеседника…
— Русский язык богат не только лексикой, но и интонацией. Выражайте свои чувства на сцене интонацией…
И можно продолжать и продолжать, столько полезных замечаний актерам, ценный опыт. И для них, и для художественного руководителя. Игорь Владимирович хотя и сидит рядом с Султаном Назировичем, но тоже учится. Уже по своей части. Читать пьесу между строк, видеть образы, понимать их.
Закончив работу над эпизодом, Абдиев, завидев нас, хотя мы уже полчаса крутились на репетиции, рядом с ним со своей камерой, объявляет небольшой перерыв: актерам — перекус, ему — для небольшого разговора с нами…
— Султан Назирович, Ваши постановки в ЮКО русском драматическом театре стали традицией. Вы ставите уже проверенные спектакли, которые были поставлены Вами с другими труппами или были и для Вас премьеры?
— Беру пьесы, над которыми уже работал. И знаете, почему? Всего лишь потому, что здесь у меня время ограничено — всего 25 дней. Обычно на спектакль уходит 3 месяца. На такой короткий срок постановки материал должен быть проверен, я его должен знать на зубок. Но это вовсе не значит, что я делаю слепой перенос. Здесь совершенно другие артисты, иногда они мне подкидывают новые изумления, от этого рождается и новое прочтение пьесы.
— Значит, с каждой труппой работа строится по-разному?
— Несомненно, это же разные люди. Это как в жизни, один человек нравится, другой — нет, с одним разговариваешь так, с другим иначе. Хотя с этой труппой я работаю уже несколько лет, знаю их, как мне кажется. Знаю их возможности, границы, хочется верить, что эти границы безграничны. На самом деле какой-то диапазон, имею ввиду творческий, мне известен.
— Можете дать оценку нашим актерам.
— Не понимаю, как это можно сделать. Но могу сказать одно, что сам факт того, что я в свой отпуск вот уже на протяжении нескольких лет соглашаюсь с ними работать, значит, мне нравится. И труппа, и люди. Думаю, это хорошая оценка.
— Наверняка, были приглашения в другие театры. Почему выбираете Шымкент?
— Все просто. Это моя родина. Заодно я навещаю своих родных, близких, знакомых. Я совмещаю отпуск и работу в вашем театре. Да, есть приглашения, в театр Омска, Благовещенска. Но зачем мне туда ехать в отпуск. Если есть прекрасная возможность в Шымкенте совместить и работу, и отдых.
— Почему вы покидаете свой театр в Мурманске, пусть и на время, и едете работать в другой? Ваше творчество и профессионализм настолько безграничны, что Вам надо выплеснуть, отдать все это?
— Свой театр я не покидаю. Все намного проще. Я просто еду в отпуск. Если бы Шымкентский театр меня не приглашал, я был бы просто в отпуске, отдыхал.
— По Вашему мнению, в профессиональном плане где Вы больше получили, в Ташкенте или в ГИТИСе?
— Думаю, в Москве, в ГИТИСе. Хотя, вы знаете, надо сказать, что и Ташкент дал многое. Там я получил мастерство ленинградской актерской школы, ведь педагоги у меня были приезжие, так сказать, из Ленинграда: Валентин Михайлович Ковалевский и Михаил Семенович Богин. Но актером я был очень недолго, сразу перешел в режиссуру — это и была учеба в ГИТИСе, там все было очень серьезно. Но это было давно.
— Если для постановки Вы берете прозу, то сценическую инсценировку пишите сами?
— Это бывает нечасто. Как правило, это гос. заказ — тогда приходится делать. Вот недавно поставил «Собор Парижской Богоматери» Гюго, «Колу» Бориса Полякова. А вот «Чингисхан» Айтматова — это было мое желание. Мне понравился материал, я сделал инсценировку, сначала поставил в Мурманске, потом здесь. Но в любом случае инсценировки я всегда делаю сам.
— Свои постановки Вы делаете в классическом стиле или это модерн? А может, для каждого спектакля — свой стиль?
— Да, несомненно, все индивидуально. Да и потом, знаете, театр, как и медицину, стоит отнести к одной из самых консервативных деятельностей человека. Чем он отличается от кино, от других видов искусства? В конечном счете, как ни крути, как ни поставь, это зритель и актер. Это не меняется. Убери один из компонентов — и театра не будет. Кино — это технологии. А театр какой был со времен Античности, такой и остался. Меняются формы, хотя не очень-то и меняются, все уже придумано по большому счету. Поэтому форма выражения материала диктуется самим материалом и задачами, которые ставятся перед этим спектаклем. В частности, сечас я ставлю Лопе де Вегу. Это классик, да, но какой драматургии? Развлекательной. Ведь цели и задачи театра не только в том, чтобы изумлять или нести какие-то философские истины, это, конечно, тоже, но одна из главных — развлекать. От этого никуда не деться, даже в серьезных постановках мы изначально развлекаем. Странно бы было пригласить человека в зал работать, чтобы он сидел трудился, думал над философскими истинами. Просто есть серьезная драматургия, где человек, условно говоря, развлекается сопереживая, а есть спектакли, где люди по прямому ходу пьесы развлекаются, т. е. смеются, улыбаются.
— В одном из своих интервью Вы говорили о том, что одна из внутренних установок для показа работы на сцене — удивить, а значит обрадовать зрителя. Вам это удается всегда, как считаете?
— Конечно, не всегда. Когда я говорю об этом, то подразумеваю стремление, так хотелось бы. Чтобы зритель чему-то удивился, чем-то восхитился. Это наша подсознательная задача, но ставить это прямой задачей нельзя, потому человек, который ставит себе задачу удивить, никогда не удивляет. Это, знаете, как Бог даст. Надо просто нормально и добротно делать свое профессиональное дело. Бывает, что и дает. Поэтому мы, начиная что-то, хотим, чтобы это принесло радость, удовлетворение. Прежде всего тем, кто делает это, потому что если человек испытывает радость от творческого акта, скажем так, эта радость передается. А если человек натужно трудится на сцене, то в зал, в лучшем случае, передается стыдливое уважение, уважительно хлопают и при этом думают: «Боже мой, хорошо, что я не артист. Как ему тяжело бедному!» Вот так.
— Султан Назирович, успехов. Еще долгие годы радуйте нашего зрителя своими постановками.
Режиссер Абдиев ставит спектакль по пьесе Лопе де Вега «Хитроумная влюбленная». Эта премьера откроет очередной театральный сезон ЮКО русского драматического театра.
