Война, названная Великой Отечественной, обречена на вечную память, она не будет предана забвению. Свидетельством тому не только воспоминания ее непосредственных участников, которых осталось совсем немного, но и их детей, ждавших в те страшные годы их возвращения домой. Особая роль в этих воспоминаниях принадлежит старшим детям фронтовиков, сохранившим в своих сердцах буквально крупицы, фрагменты впечатлений о тех непростых годах. Своими воспоминаниями с нами поделилась жительница Шымкента София Даниловна Войнова.
ОТЕЦ
«Мой отец Данила Савельевич Семенов в первые же дни войны был призван в армию. Из рассказов мамы я знаю, что его сразу из военкомата направили в Алма-Ату на трехмесячные курсы минометчиков. В начале осени, уже после учебки, их эшелоном отправили на фронт, и каким-то чудом состав сделал остановку в Чимкенте. Папе и еще нескольким бойцам дали трехчасовое увольнение. Он, конечно же, сразу побежал домой. Благо, жили мы рядом с железнодорожным вокзалом в саманной мазанке на овраге, спускавшемся к самому истоку реки Кочкараты. Папа успел повидать семью: трех дочерей и жену – нашу маму Ефимью Васильевну. Дал ей свои распоряжения по хозяйству, наказал беречь детей. Провожали его на вокзал всей семьей. Мама собрала отцу «сидор», положив в него нехитрые вкусности – сухари, кусочек сала, яблоки, что-то из его личных вещей.
К тому времени мы уже второй год жили в Чимкенте, куда нас отец привез из Минусинска, небольшого городка в Восточной Сибири. Отец был родом из необычной семьи. Его отец, то есть наш дед Савелий Васильевич Семенов, вместе с семьей в конце XIX века царским веленьем был сослан как старовер-раскольник из Беломорья в Сибирь «на вечное поселенье» в таежную глухомань – Енисейскую губернию. Они обосновались в селе Таскино Каратузского района, где родились мои родители. Занимались сельским хозяйством. Раскулачили деда в 1930 году. Отец со своей семьей переехал в город Минусинск. Его как сына кулака, не вступившего в колхоз, отправили в шахтерский Анжеро-Судженск Кемеровской области. Там он четыре года добывал уголь, причем первые два года – под конвоем. В 1934 году отец вернулся к семье. В те годы в Сибири стали ощущаться печальные итоги коллективизации – начался голод. В 1940 году отец с другом перевезли свои семьи в Чимкент. Так мы спаслись.
…Отец прошел через самое пекло войны, был рядовым солдатом – разнорабочим войны, познал все тяготы окопной жизни. Видимо, сибирская закалка дала-таки себя знать. Морозы его не брали, только порой очень голодали они».
Признаться, я раньше наивно полагала, что уж действующая армия голода не знала, во всяком случае, не в больших масштабах. На самом деле порой положение было просто аховским – солдаты питались тем, что добудут. Один из фронтовиков – рядовой Николай Никулин, в своих «Воспоминаниях о войне» написал о периоде зимы 1941-1942-х годов: «…Появилось чутье, подсказывавшее, как надо себя вести. Появилась хватка. Я стал добывать жратву. То нарубил топором конины от ляжки убитого немецкого битюга – от мороза он окаменел. То нашел заброшенную картофельную яму. Однажды миной убило проезжавшую мимо лошадь. Через двадцать минут от нее остались лишь грива и внутренности, так как умельцы вроде меня моментально разрезали мясо на куски. Возница даже не успел прийти в себя, так и остался сидеть в санях с вожжами в руке. В другой раз мы маршировали по дороге, и вдруг впереди перевернуло снарядом кухню. Гречневая кашица вылилась на снег. Моментально, не сговариваясь, все достали ложки и начался пир! Но движение на дороге не остановишь! Через кашу проехал воз с сеном, грузовик, а мы все ели и ели, пока оставалось что есть…»
София Даниловна продолжила свой рассказ: «Отца дважды контузило, оба раза он лежал в прифронтовых лазаретах. Наша семья – мама и дети, подолгу ждали от него весточки и надеялись на Победу, на скорое возвращение отца. На крик почтальона «Семенова!» мы все выскакивали во двор. Мы знали: если письмо треугольной формы – значит, отец жив. Тогда мы визжали и с радостью обнимали почтальонку. Мама в годы войны работала сторожем (у них с отцом было по два класса образования церковно-приходской школы), была донором, периодически ходила в госпиталь сдавать кровь для раненых, за что получала дополнительный продуктовый паек.
С фронта отец вернулся с двумя медалями – «За взятие Праги» и «За боевые заслуги». Уже после войны ему вручили орден Отечественной войны, другие медали, выпущенные к годовщинам Победы.
В первый год после возвращения по состоянию здоровья отец не работал. Ему как участнику войны дали на год участок богарной (неполивной) земли. Мы всей семьей обрабатывали землю и посеяли чечевицу. Представляете: сколько радости к дневному пайку – 400 граммов хлеба, еще и чечевичная каша, правда, без масла. За год здоровье отца окрепло настолько, что он устроился шофером – этому нехитрому ремеслу он выучился на фронте. Взял участок земли, на работе ему выдали ссуду, на которую мы вместе за три года построили крепкий дом в районе улицы Клокова.
В 1947 году на радость всем нам родился наш младший брат Владимир. Сегодня он живет в отчем доме и, как отец, работает автоводителем. Постепенно мы, дочери, выпорхнули из родительского дома. Я, старшая, долгие годы проработала начальником отдела кадров кондитерской фабрики. Трудилась под руководством замечательного человека – Алтыбая Бабаева, фронтовика, почетного гражданина города Шымкента. Мы налаживали работу цеха восточных сладостей, выпускали вино и макароны. Затем я перешла в трест «Промстрой материалы» «Главриссовхозстроя». Сестра Агрипина работала телеграфисткой. А сестренка Алефтина работала в ателье мод – сначала портнихой, а потом закройщицей женской одежды. В настоящее время все мы в полном составе – 38 человек, живем в Казахстане, верно преданны этой щедрой земле, ставшей поистине родной.
Отец ушел от нас в год 50-летия Великой Победы – день в день – в ночь с 9 на 10 мая 1995 года. Накануне днем его пришли поздравить друзья из автобазы, он их кивком поблагодарил. Он прожил 87 лет, пережил маму на 19 лет, но не женился, остался верен ей. Хотя сама мама, зная, насколько отец красив и общителен, была уверена, что он и дня не засидится во вдовцах. А вон как оно получилось… Теперь сознаю, что надо было больше расспрашивать отца о войне. Из его рассказов помню о молоденьком бойце-новобранце, признавшемуся прямо перед боем: «Савелич, ты не представляешь, как жить хочется!» В том бою парнишка погиб…»
МУЖ
Интересно, что и муж Софии Даниловны – Сергей Сергеевич Войнов – тоже был фронтовиком. Он родился в 1921 году в селе Чубаровка Южно-Казахстанской области. До войны успел окончить двухгодичный учительский институт. По разнарядке два года работал учителем русского языка в Чаяновском райцентре. Среди его знакомых была одна из пяти сестер маршала Михаила Тухачевского, сосланная в 1938 году в эти края. В 1941 году в числе первых откликнулся на призыв защищать Родину от фашистов, пришел в военкомат. Служил под Ленинградом. Девятнадцатилетний сельский паренек, без каких-либо навыков военной науки, вскоре попал в плен. Его схватили в день, когда он с напарником пошел в разведку. После немецко-фашистского плена, уже после завершения войны, прошел спецпроверку по линии СМЕРШа (армейская контрразведка – «смерть шпионам»). Вернулся домой, переехал в Чимкент. Бывшего пленного в учителя не брали. Сергей Войнов окончил курсы шоферов и добросовестно проработал до самой пенсии на грузовом транспорте. С 1955 по 1957 год работал на освоении целинных земель. Был награжден орденом Отечественной войны, медалью «За освоение целинных земель», пятью медалями в честь Дня Победы, медалями «100 лет К. Жукову» и «Ветеран труда».
Умер 11 марта 1999 года от инфаркта. «Я за него получаю добавку к пенсии как вдова участника ВОВ», – сказала София Даниловна.
9 мая в числе участников парада «Бессмертного полка» в честь Дня Победы рядом с нами будут шагать внуки фронтовиков Данилы Савельевича Семенова и Сергея Сергеевича Войнова. Светлая им память.
Фарида ШАРАФУТДИНОВА
