Тысяча и одна ночь в танце. В честь Дня защиты детей в Южно-Казахстанском областном театре оперы и балета прошло фееричное представление — хореографическая постановка «Тысяча и одна ночь».
Фантазийная постановка сказок Шахерезады, обрамленная красочными декорациями, шикарными костюмами, в зажигательном исполнение артистов балетной труппы покорила не только маленьких, но и взрослых зрителей — зал понимал сказку без слов и смотрел, затаив дыхание.
Только совсем маленькие изредка комментировали происходящее. В момент волшебного появления джинна из огромного кувшина, маленькая девочка в зале громко воскликнула: «Смотрите, смотрите — это Аладдин! Я такое мороженое ела!»
Любовь и ненависть, обман и предательство, волшебство и испытания, выпавшие на долю героев, артисты балета смогли воплотить блестяще.
Наталья, зрительница: «Мы пришли с дочерью совершенно случайно: увидели баннер перед театром, когда возвращались из парка. Я предложила, тем более что в кассе оказались билеты. Моя согласилась — пойдем посмотрим. И как все здорово! Ни на минуту не пожалели, что заглянули в театр, я даже не ожидала такого мастерства от наших артистов. Нам же все кажется, что красиво танцевать, великолепно играть могут только именитые артисты… Оказывается, наши ничуть не хуже того, что мы по телевизору видим, а даже во многих моментах лучше. Мне не очень нравится классический балет, а сегодня мы увидели модерн. Я влюблена теперь в этот стиль танца, как говорится, с первого взгляда! С нетерпением будем ждать следующей постановки…»
И наступила тысяча вторая ночь…
Высыпали яркие звезды на близком фиолетовом небе. И подумала тогда Шахерезада, взглянув в распахнутое окно: «О, Аллах, прошло почти три года с той поры, как я ночь за ночью рассказываю падишаху сказки, чтобы избежать казни. Прошла тысяча дней, но даже звезды кажутся мне ближе и теплей, чем его сердце. Я ведь женщина, а не книга, которую можно раскрыть или захлопнуть по своей прихоти в любой момент. Я хочу слышать горячие слова и видеть достойные поступки. Даже обреченное животное опытный палач закалывает одним ударом в сердце. А он каждую ночь убивает мою надежду. Кончено! Иссякли мои сказки. Да будет так!»
Взглянув в близкие улыбающиеся глаза падишаха, она произнесла: «О, великий! Я хочу сделать тебе сюрприз. Оставь меня на минуту. Я подготовлю финал тысяча второй сказки. Обещаю: она будет незабываема!»
Падишах вышел, прикрыв за собой дверь и в нетерпении теребя свои одежды, а когда вернулся… Что это?! Комната была пуста. Лишь прозрачная оконная занавеска трепетала на ветру, точно крыло белой птицы.
— Где ты?
— Где ты? — отлетело звенящее эхо от сводчатого потолка.
— Где ты? — плеснула от испуга хвостом златоперая рыбка в бассейне.
Падишах приказал слугам зажечь все свечи и обыскать покои. Но Шахерезады во дворце так и не нашли…
Вернулся помрачневший падишах в ту комнату, где оставил ее в последний раз и тут заметил на подоконнике маленький листочек бумаги. Точно перышко, выпавшее из крыла упорхнувшей птицы. «Прощай, свет очей моих, — прочитал он, и буквы запрыгали перед глазами. — Я любила тебя больше всего на свете, но так и не дождалась отклика. Если тебе нужны были сказки, то их у тебя теперь много. Вспоминай по одной каждую ночь, и ты скоротаешь время. Прощай же! Может быть, я растворилась в этой предрассветной синеве и стала последней сказкой. А, может быть, меня просто никогда и не было?..»
