Приятельница и коллега Кристина Ершова позвонила ранним утром.
«Знаешь, Лен, а детей в приюте на Чапаевке так никто и не поздравил с Новым годом, мы вот собираемся… Не хочешь с нами?» — Крис говорила в трубку неожиданно усталым голосом, чего при ее жизненной прыти совсем не ожидалось. «Я правда устала, — как будто читая мои мысли, сказала Крис, — но детям нужны подарки…» — «А у вас они есть?» — «Есть немного. Там не больше десяти детей, что-нибудь придумаем. На вчерашний вечер было семеро, хотя добавиться могли в любой момент…»
Ехать надо. Договариваемся встретиться у приюта в четыре. А дальше начинается натуральная притча о неравнодушных. Одного звонка хватает, чтобы добыть праздничный новогодний торт. Следующий телефонный звонок обеспечивает приютскую ребятню волшебными подарками. Обычный разговор между делом добавляет наборов с раскрасками и фломастерами, сверху в пакеты укладываются забавные мячики…
Ровно полчаса уходит на то, чтобы собраться на праздник не с пустыми руками. Уже от Крис узнаю, что девушка Маша из волонтерского движения «Лучик» в срочном порядке пишет несложный сценарий с играми. И о том, что будут еще подарки.
Утренник удался. Было весело, здорово, как-то и правда волшебно. Но с небольшой грустинкой – большинство ребятишек свой новогодний подарок получили первый раз в жизни. Просто в их жизни так получилось. Вспомнилась хохма Задорнова о том, что дураков намного меньше, чем умных, просто они грамотно расставлены. В случае с детьми из приюта можно сказать и так: «Равнодушных очень-очень мало, просто они так грамотно были расставлены в жизни этих нескольких детей».
Сижу вот и думаю: ведь проще было Светлане Лугиной, хозяйке «Ладушек», сказать о том, что она в командировке и ей безумно некогда. Нет, она не сказала, и дети получили по куску новогоднего торта.
Нурлану Сейткуловичу Сейджапарову можно было и не поднимать телефонную трубку – выходной все-таки. Но он ответил на звонок, и у детей появились замечательные сундучки со сладостями и мягкими игрушками от «Мадлен» и забавные шоколадные овечки.
А Маше Брезинской, директору рекламного агенства «Букводел», не лень было в свой единственный выходной, в шугу мокрого снега по колено ехать на базар, чтобы купить охапку теплых колготок и штанишек, десяток пар разноцветных рукавичек и веселых теплых шапок? Но она это сделала и как могла утеплила девятерых, оставленных на улице, детей. Маша оставила в приюте еще и стол для рисования песком. Просто так, потому что у этих детей не было праздника.
А ребята из «Лучика» могли бы и не экономить собственные средства. Но они сэкономили, и этой небольшой суммы хватило на коробки со сладостями, на вафельные трубочки и разноцветные зефирки.
Вместо того, чтобы потратить небольшую сумму на собственные удовольствия, Геннадий и Настя Красавцевы накупили канцелярских принадлежностей – вон погода на улице какая, особо не разгуляешься, лучше пусть рисуют …
Сегодняшний день был одним из немногих, когда я не взяла с собой своих младших детей. Вдруг подумала о том, что они, живущие в естественном благополучии (и не знают жизни по-другому), будут несколько лишними, что ли… Да и им самим, наверное, еще рано видеть взрослые глаза своих сверстников.
Для маленького человечка мама – часть его самого. Известный всем родителям кризис трехлеток не что иное, как первая попытка малыша осознать тот факт, что он – отдельная личность. Но это лишь крошечный шажок на пути взросления. Полностью отделиться от опеки ребенок сможет намного позже, после восемнадцати, а то и двадцати лет. До этого возраста родители для него та самая стена, на которую он всегда может опереться в случае необходимости. Для ребенка это такой же непреложный факт, как необходимость есть, спать или дышать. У детей в приюте разрушилась вся жизнь. Да, они едят, спят и дышат. Но не так, по-другому. И это не пройдет. Сломанную жизнь не починить. Это останется в глубинах души. Это сейчас видно в их глазах.
Вике с Никитой в приюте проще – они вдвоем. Старший брат заботливо наблюдает за младшей сестрой и пресекает любую попытку даже подшутить над ней. Мамы у детей нет уже несколько лет, пятилетняя Вика ее уже практически не помнит. Отец, говорят дети, пьет запоями. В приют их привела бабушка, которая по той же «тяжелой болезни», что и отец, не имеет возможности следить за малышами.
Никите с удовольствием помогает восьмилетняя Аида, у которой раньше была большая семья. А теперь ее нет. Девочка наотрез отказывается вспоминать о родителях.
Какая причина гонит из дома Жанель и Стеллу, миловидных девочек-подростков, остается только догадываться…
Семейные тайны многих из них так и остаются в стенах приюта, рассказанные воспитателям, психологу, соседям по кроватям. С пришлыми, даже с «хорошими тетями» личные драмы не обсуждаются. Обнадеживает только сказанное нам вслед, не заученное и не хором, а тихо, чуть слышно: «Приходите к нам еще…»
А ведь нам это ничего не стоило — такая мелочь, как два часа времени выходного дня, совсем немного денег и неравнодушные люди. В нашем сегодняшнем дне они оказались в большинстве. Мы придем.
