Перед приездом российских актеров – Ларисы Удовиченко, Сергея Астахова, Сергея Колесникова и Натальи Егоровой – многие читали звонили в редакцию с вопросом: «А вы знаете, что Егорова из Ленгера?» После гастролей российского звездного состава о «ленгерности» одной из главных героинь спектакля «То вижу его, то не вижу» знают все.
Наша беседа, к слову, и началась со слов актрисы Натальи Егоровой: «Дорогие ленгерцы, мне очень жаль, что в этот приезд, кстати, в первый мой приезд после отъезда много лет назад))), совсем нет времени заехать в любимый город, побродить по улицам моего детства, подышать нашим особенным воздухом. Именно нашим, воздух Ленгера никогда не станет мне чужим. Но дорожку до Шымкента я уже протоптала, значит, в следующий приезд обязательно выберу время…»
В различных биографиях российской актрисы Натальи Егоровой ее ленгерское детство прописано одной строкой примерно такого содержания: «Семья Егоровой жила в Средней Азии, потому что отец Наташи был военным и не выбирал место службы…»
«Про папу так оно и есть, – смеется Наталья, – военные не выбирают, где им жить. А вот про Среднюю Азию особо никто и не спрашивал никогда. У меня было удивительное детство… Но лучше по порядку. Я родилась в пятидесятом году в Ставрополе. А когда мне исполнилось несколько дней – уже жила в Ленгере. Папу перевели в этот городок, а мама все никак не могла меня родить. И отец уже перевез все вещи, весь наш багаж. Родители говорили, что даже жить уже было негде. И прямо из роддома – мама вспоминала, что мне было всего четыре часа от роду – отец подхватил нас и отправился в Ленгер. В городке было много депортированных людей с Кавказа, мой отец их охранял. И так получилось, что в Ленгере я начала ходить, говорить, познавать мир…»
Актриса рассказывает, что ей становится очень неловко, когда в Ставрополье ее зовут землячкой: «Как я могу быть землячкой ставропольцев, если никогда там не жила? Место рождения, записанное в метрике, в моей ситуации не совсем родина…»
Наталья утверждает, что до сих пор помнит, где был детский сад, в который она ходила, двор своего дома, друзей и улицы любимого городка. «Это был потрясающий мир! – вспоминает актриса. – Может быть, кто-то и не помнит свои очень юные годы, но мое ленгерское детство осталось в памяти очень четко. Лепешки, дыни и арбузы, огромное количество фруктов, которыми мы питались постоянно… Было в порядке вещей пообедать у соседей персиками. Мама, правда, ругала меня, что я постоянно где-то не дома… А как по-другому? У нас был двухэтажный дом, и сегодня то, как мы жили, назвали бы коммуналкой. Просто много было семей в этом доме. Каких только национальностей не было! И в каждой семье готовили что-то свое. Как не пойти и не поесть? Уже много позже, в Сибири, я рассказывала своим новым друзьям об арбузах и лепешках, о земле, которая растрескивалась летом, и в трещины не то что ладошку – руку можно было просунуть… Они мне не верили, думали, я картинок насмотрелась… А я долго вспоминала, как мы ходили на холм, и оттуда наш дом в низине было хорошо видно! И мы часами сидели и рассматривали, как во дворе ходит мама, как соседи заходят, как собака бегает и гуси, как точечки, малюсенькие-малюсенькие… А какая речка Ленгерка потрясающая! Правда, моя сумасшедшая любовь к воде и купанию сыграла со мной злую шутку – я постоянно простужалась, потому как лезла поплавать практически в любую погоду. Допростужалась до туберкулеза…»
Именно диагноз «туберкулез» заставил отца Наташи попросить перевода на север страны. Тогда считалось, что сухой морозный воздух пойдет будущей артистке на пользу. В принципе, так и вышло – Наташа поправилась. Правда, теперь Егорова уверена, что не климат был виноват в болезни – в пятидесятых годах на юге Казахстана было много болеющих туберкулезом людей. Не все из них тут жили – многие приезжали именно за лечением. Уже тогда был санаторий в Балыкчах, куда съезжались со всего Союза. Мест, конечно, не хватало, и люди приезжали в частном порядке, селились на квартирах, дышали предгорным воздухом и пили кумыс. Ленгер не был исключением…
«У меня от ленгерского детства на всю жизнь осталось словечко, которое ничем так и не выковырялось, – рассказывает актриса, – это слово «арык». Оно режет слух всем северянам и по сей день. Сколько мне ни делали замечаний, пытались переучить, мол, надо говорить канава, лоток, речка, ручей, в конце концов, – нет, мне, упертой, все было как об стену горох. Так и остались во мне арыки на всю жизнь… И еще мамины крепдешиновые платья! После Ленгера она их так ни разу и не надела – холодно. А в Ленгере все ходили в таких платьях, и мама у меня из детства – как жар-птица, яркая и воздушная. Я ее больше никогда такой не видела».
И свобода. Актриса уверена, что именно свобода маленького городка придала уверенности ее характеру. Таким было азиатское воспитание – дети росли абсолютно самостоятельными. И именно эта самостоятельность увела Наталью в Москву после первого курса Иркутского театрального училища. Ну и что, что столичные театральные вузы не встретили девушку с распростертыми объятиями – подав документы во все театральные институты, Егорова не поступила ни в один. Но при том в кино попала сразу, из сквера перед ГИТИСом…
Институт все же случился в жизни Егоровой, роли в кино и театр – МХАТ имени Чехова. Один и на всю жизнь. Редкая премьера в жизни актрисы Натальи Егоровой случалась не на сцене МХАТа, шымкентская – тем более.
«Я боялась, если честно, – признается актриса, – хотя еще перед прилетом сюда продюсер успокаивал: все будет в порядке. Здесь другие театры, другие зрители, другие жанры. Я на сцену вышла и в первую секунду… растерялась! Мне показалось, что и зрители растерялись от нашего вида. Это несколько нереальная комедия, даже для нас непривычная. А потом зрители стали смеяться, и я выдохнула: уф, обошлось. И вглядывалась в лица в зале, на каком-то подсознательном уровне появилась уверенность, что играю для своих. И так бывает. Несмотря на жизненный мой путь – перекати-поле, без малой родины, где-то в родном месте ты понимаешь, что оказался дома. Среди своих…»
После спектакля «То вижу его, то не вижу» многие зрители говорили, что именно Наталья Егорова своей пронзительностью «вытащила» постановку на совершенно другой уровень. Сама Наталья уверена: если в разгар комедии зритель утирает слезы (и плачет он не от смеха), значит, дело сделано.
«Моя героиня в этом спектакле мне близка, может быть, наглядными примерами, – улыбается актриса. – В моей жизни было несколько таких женщин, одна из них так и ушла в 90 лет девственницей. Сейчас в это трудно поверить! И они другие – эти старые девы. У них другое мировоззрение, они совершенно по-другому, не так, как обычные женщины, реагируют на разные жизненные события. И поэтому такие персонажи узнаваемы. А публика хочет узнавать, ее не обманешь выдуманным героем, она таких не желает. Публика не хочет сказок, как бы хороши и добры они ни были, – люди хотят видеть себя. И заставить зрителя смеяться или хлопать… – фигушки! Люди будут это делать, только когда сами захотят. И видеть, и понимать, что шымкентцы захотели это сделать, дорогого стоит! На спектакле мы совпали – я и зрительный зал. Чистота и непосредственность в хорошем смысле была в зале, о таких зрителях мечтает каждый актер!»
Театр для Натальи Егоровой – это дом, а вот киноиндустрию актриса считает легким отдыхом. К антрепризе Наталья Сергеевна относится очень серьезно и уверена, что это лучшее, что есть в театре. «Говорят, что артисты разбалтываются, если они не играют постоянным составом, если нет контроля, вроде как халтура, – смеется актриса, – совсем нет! Антреприза – это прекрасная возможность сыграть роль, которой у тебя никогда не будет на основной сцене, поработать с новыми режиссерами и актерами, которые тебе не знакомы. Это определенный рост, школа, если хотите. И звездные составы в антрепризах совсем не потому, что на неизвестных актеров не пойдут, а на знаменитых можно заработать больше денег. Просто артист без опыта не сможет с налета сыграть в чужом спектакле…»
Елена БОЯРШИНОВА
СПРАВКА
Наталья Егорова – народная артистка Российской Федерации. Сыграла около 25 ролей в кино, значительно больше – в театре. За работу в фильме «Барак» была удостоена Государственной премии РФ (2001) и приза кинофестиваля «Созвездие» «За лучшую женскую роль второго плана» (2000). Лауреат премии «Золотой овен» за лучшую роль второго плана (фильм «Русский бунт», 2000). За роль Екатерины I в фильме «Тайны дворцовых переворотов» награждена призами фестивалей «Окно в Европу» (2000) и «Виват, кино России!» (2001).
