Война. Тогда о ней мог рассказать любой, даже семилетний ребенок, даже в глубоком тылу. И маленькая Тохтажан тоже. Она знает – война, это страшно. Это отец, который уже никогда не вернется. Это старший брат, который вернулся оттуда, с войны, инвалидом.
Это мама, которую сильно подкосила весть о гибели отца. А еще это грузовик, который приезжает рано утром, чтобы увезти ее и младшего пятилетнего брата на поле, чтобы собирать хлопок…
Тохтажан Кулиевой 84 года. Всю свою жизнь, сколько себя помнит, она трудилась. Работала в войну, работала после, да и с выходом на заслуженную пенсию тоже работала. Старая газетная вырезка «Южного Казахстана» как доказательство – «Тохтажан Кулиева обслуживает 22 ткацких станка… уже сейчас опережает график пятилетки на 100 дней… награждена значком «Лучший работник легкой промышленности» и орденом Трудового Красного Знамени».
Бежит песок времени, песчинка за песчинкой, отсчитывая горестные и радостные дни в жизни человека. В ее жизни было все – и тяжелый труд, и радость материнства, и предательство самого родного человека, и обиды, такие, когда до слез, когда не можешь себя сдержать и бредешь по улице и плачешь…
«Это было осенью 41-го. Старший брат вернулся с фронта без ноги. Мама болела. Мне всего 7 лет, – рассказала Тохтажан апа. – Моему младшему брату Анвару – пять. Голодно и холодно. А тут приезжает в наш район грузовик. Мужчина обходит дворы и спрашивает есть ли желающие подработать. Платить будут немного, но кормить точно. Работа несложная – любой ребенок справится. Брат поговорил с мужчиной, подписали какие-то бумаги и нас повезли в Пахтаарал.
Я смутно помню то время. Помню поле огромное. Мне тогда казалось, что ему нет конца и края. Сырость, а мы идем по этой влажной земле и собираем весь хлопок, до самой последней ватинки. Руки промерзли… А рядом Анвар. Он ведь совсем ребенок. Но главное, тогда, в тяжелейшие времена, люди оставались людьми. Старались поддержать, помочь друг другу. Нас, маленьких детей, кто вышел на поле, было немало. И мы понимали, что это наша такая посильная помощь семьям.
Хотелось ли все бросить и убежать? Конечно, хотелось. Плакать от боли, холода и усталости хотелось. Но нельзя было бросить. Потому и шли среди жестких коричневых стеблей и собирали хлопок».
После окончания Великой Отечественной войны стало легче, но ненамного. Страна поднималась из руин, разрухи. В 1949 году Тохтажан исполнилось 15 лет. Понимая, что семье особо не на кого надеяться, она пришла на текстильный комбинат – устраиваться на работу.
«Мастер посмотрела на меня тогда – деточка, да сколько ж тебе лет? Я говорю – 15. Она не поверила – слишком маленькая и худая для своих лет я была. Но на работу приняла – смазчицей. А вместе со мной и моего братишку Анвара. Так мы и работали вдвоем – машины огромные, но без технической смазки детали механизмов пропадут – встанет все производство.
Первое время эти машины казались мне какими-то страшными. Стоишь, смотришь на такую, задрав голову, и вдруг понимаешь – а ведь без тебя, без твоих рук она не сможет работать. Иногда я с ними разговаривала, здоровалась и вот так, потихоньку, научилась не просто смазывать, но по звуку угадывать, где и что у них «болит».
Представьте – гул в цехе от работающих машин, а ты понимаешь, что у вон того, звук другой, отличается. Подходишь и «лечишь» его или «кормишь» – это уж кому, как нравится», – делится Тохтажан Кулиева.
Иногда думаешь – ну чего может добиться человек, не имеющий образования.
«Многого, – говорит Тохтажан апа. – Главное – понимать, что и зачем ты делаешь.
Я настолько сильно полюбила свою работу, что не могла себе даже представить, что в моей жизни не будет моего любимого текстиль-комбината. Свекровь, бывало жалела. Говорила – доченька, ты бы отдохнула. Зачем тебе все это. А я отвечала – я не устаю. Я просто очень люблю свое дело».
И именно из-за этой любви однажды ей пришлось сделать выбор.
«Мой супруг ревновал меня к работе. Говорил: тебя и ночами дома нет, ты как-то реши, что тебе дороже – семья или работа твоя. У меня уже ребенок родился тогда. Я сказала – если ты не хочешь меня понять, то я выбираю работу. И знаешь, за всю свою жизнь я ни разу не пожалела о своем выборе.
Ну кем бы я, человек без образования, стала? Как бы жизнь моя сложилась? И что я сейчас, на старости лет сидела бы с протянутой рукой, прося сына и внуков дать мне копеечку? А сейчас у меня пенсия, как у персонального пенсионера, почти 100 000 тенге! Я сама с удовольствием помогаю сыну и внукам!» – признается Тохтажан апа.
А как же образование? Она могла бы его получить, но для этого нужно было выделить время, а его катастрофически не хватало. «Наверное, выучись я в свое время, занимала бы какой-то пост. Но сейчас, оглядываясь назад, я могу сказать, что мне это не было нужно. Меня, как наставницу, постоянно приглашали в Алма-Ату. Хотя бы раз в месяц я туда ездила. Сколько было поездок, интересных встреч и главное, моей любимой работы.
Я вот не понимаю нынешнюю молодежь, которая мается от безделья. Я не понимаю тех, кто говорит – работы, мол, нет. Есть. Просто не нужно ждать, что ты сразу займешь престижное кресло. Начни с работы обычной технички. Пойди простым уборщиком, начни с низов и тогда ты узнаешь производство изнутри. А этот опыт бесценен и порой оказывается дороже того, что люди получают в вузе», – говорит Тохтажан апа.
В момент развала Союза она решила, что земля прокормит и, продав квартиру, купила участок на Шубарсу и однокомнатную квартиру – чтобы было где жить внукам, которые учились в школе. Сейчас на участке в Шубарсу стоят хозпостройки и маленькая времянка, в которой и живет она вместе с сыном.
Они и рады бы поднять добротный дом, вот только теперь ей приходится воевать за право построить дом на собственной земле. Когда она купила участок в Шубарсу, согласно действовавшим на тот момент СНиПам, санитарно-охранная зона вдоль нефтепроводов составляла 55 метров. Ее участок начинается на 63 метре. Но недавно приняли другие СНиПы. И теперь помимо охранной есть так называемая зона безопасности – 150 м. В этой зоне нельзя строить ничего.
Изымать под нужды нефтяники ее участок не собираются – сажать на нем можно. Но и разрешение на строительство нормального домика со всеми удобствами не дают. Потому и живет она в двухкомнатной времянке, отапливаемой старенькой печкой.
И несмотря на все трудности, Тохтажан апа говорит, что она живет счастливой жизнью. И люди на всем пути встречаются замечательные. Правда, говорит, трижды за всю жизнь ее обидели.
«Это в прошлом году было, – рассказывает Тохтажан апа. – Я, как труженица тыла, всегда ездила в автобусе бесплатно. Тут контролер посмотрела на мою книжечку и говорит: «Апа, у вас уже все стерлось. Вы сходите – пусть вам обновят. Это в здании напротив Гульжана (речь шла об акимате Абайского района – Авт.). Я, как послушная, отправилась туда. Спросила, где здесь меняют книжки. Мне показали на дверь кабинета. Зашла. Сидит за компьютером женщина. Я к ней: «Доченька, посмотри, пожалуйста, мне сказали поменять документы, сказали, это к тебе».
Она посмотрела на меня, грубо выхватила из моих рук книжку и со словами: «Хватит, наездилась уже!» бросила в мусорное ведро. Я стою перед нею, как оплеванная. И что сказать, не знаю… Вышла потихоньку во двор, а там скамейка.
Сижу и видимо, такой у меня потерянный вид был, что мимо пробегавшая девушка обратила на меня внимания: «Апа, что с вами?» Говорю, плохо мне. От того, как со мною здесь обошлись, плохо. Она сказала, что такую книжку мне могут выдать в собесе и по району мой собес находится где-то в стороне Катын копра. И ведь представьте, сама посадила меня в маршрутку, водителю наказала, где меня высадить. Пришла я в собес. Спрашиваю у охранника – сынок, мне бы к начальнику попасть. Он сказал, что вот здесь кабинет начальника. Я зашла. Девушка сидит. Пригласила меня присесть. Спросила, по какому вопросу. И тут меня прорвало. Я так плакала, не могла успокоиться. Ну чем, чем я заслужила такое отношение к себе?
Она воды дала. Успокоила и попросила мое удостоверение личности и фотографию. Я ей отдала. Через пять минут она зашла и дала мне в руки новую книжку! Ее Бота зовут. Ты уж отметь ее в своей статье. А про ту, первую – не надо, чтоб ее наказывали, просто пусть поймет, что нельзя так с людьми обращаться. Это хорошо, у меня сердце крепкое. А если бы пожилой человек после такого обращения в больницу попал?»
Второй раз ее обидели на приеме в честь участников ВОВ и тружеников тыла.
«Пригласили нас в ресторан. Я свои медали и ордена прихватила. Тут мне женщина одна говорит – давайте я вам их прикрепить помогу. Она мне прикрепляет, а мимо пробегавшая молодая женщина остановилась и говорит – это почему у вас два ордена Трудового Красного знамени?! Их по два никому не выдавали. Один у вас лишний. И как пощечину мне дала. Столько людей, а она говорит, что у меня орден лишний… Как такое вообще возможно?! Не осталась я на прием, повернулась и ушла. Как бы ни сложилась жизнь, в любой ситуации надо оставаться человеком», – говорит она.
Саида Турсуметова
