Седина в бороду…
«Мне 85, а она на тридцать лет младше меня, и у нас была любовь». Признаться, такое заявление мужчины, сделанное прямо с порога нашей редакции, привлекло мое внимание.
Интересно было узнать: кто этот человек, с какой целью пришел к нам? Закир, назовем этого посетителя так, сам же и ответил на мои не заданные вслух вопросы: «Понимаете, я хочу, чтобы земляки узнали про мою горе-беду и не повторяли моих ошибок».
Как выяснилось, Закир – вдовец со стажем. Живет в Туркестане. Вместе с женой Аллой Андреевной дал детям достойное воспитание и образование. У него пять дочерей, две со своими семьями живут в областном центре, две – здесь, в Шымкенте, и одна в Германии. Куча любимых внуков. 18 лет назад овдовел. Спустя несколько лет вновь женился, но вскоре понял, что это не то. Развелся. А год назад познакомился с миловидной образованной женщиной. Общение было приятным, что называется, во всех отношениях. Закиру показалось, что нашел ту, которую давно искал – заботливую, нежную и верную. Но в один не очень прекрасный день обнаружилось, что его пассия слаба по части выпивки. Ладно бы только это, так, оказывается, пить привыкла в компании с такой же одинокой, читай – свободной молоденькой подругой. После возлияний «девушек» тянет на подвиги – им хочется «большой и чистой» любви и, разумеется, далеко не со сверстниками Закира.
В итоге с дамой мужчина расстался. Но она периодически приходит к нему с покаяниями и за «спонсорскими» пожертвованиями. «Вот такие у меня горе-беда», – причитает Закир.
Пришлось объяснять ветерану труда, что это как-раз таки и не горе-беда. Это опыт. Простой житейский опыт. Горе – это когда родители хоронят ребенка, горе – когда случается непоправимое, все остальное – испытание, из которого, в принципе, можно найти выход.
По большому счету Закир-ата вышел из этой ситуации даже не пострадавшим. Хотел любви-нежности? Хотел. И он это получил. Накладно? Может быть. Но за все в этой жизни так или иначе приходится платить. Как говорят мудрые евреи: «Хорошо, что взяли деньгами…»
А ведь могло бы случиться и случается с другими гораздо печальнее. Будь его пассия профессиональной брачной аферисткой, она за неделю могла бы переписать недвижимость Закира на себя. Получала бы его немаленькую пенсию. Окажи он после этого активное сопротивление, то оказался бы или в «дурке» или, в лучшем случае, в доме престарелых. А так теперь у него за плечами – годовалый опыт общения с дамой с «низкой социальной ответственностью». О нем он авторитетно, в красках, в лицах может рассказывать дни напролет в различных чайханах, кумысханах и моншах, а также может временами заходить со скорбью и заботой на лице в различные редакции. Там выслушают, посочувствуют, в след улыбнутся с мыслью: «Нам бы ваши печали, ата…»
Знаем, проходили. У меня папа пережил маму на 20 лет. Все эти годы был в активнейшем поиске. Кого мы только не привечали в качестве «мачех»… Паноптикум, да и только. А однажды соседи предупредили: «Из квартиры твоего папы такие молудухи выбегают, что неровен час у тебя мачеха-ровесница объявится». Предупрежден, значит – вооружен. И я их дустом…
Говорят, мудрость не всегда приходит с возрастом. Иногда старость приходит одна. Вокруг не очень много примеров достойного старения вдовцов. Такие примеры есть, но все же больше другого – суетного и смешного.
Вам о чем-то говорит имя Павла Лунгина? Если что – это современный кинорежиссер, на его счету такие фильмы, как «Такси-блюз», «Остров» и другие. Так вот, оказывается его мама, которую звали Лилианна Лунгина, перевела для нас книгу шведской писательницы Астрид Линдгрен «Малыш и Карлсон». Писательница и ее переводчица были лично знакомы. В своей книге-воспоминании «Подстрочник» Лилианна Лунгина пишет про свое знакомство с Астрид Линдгрен: «И я ей говорю: Ну откуда ты взялась такая, откуда эта фантазия и все прочее? Она говорит: О, это очень понятно, это легко объяснить. Я выросла под сенью великой любви. Мой отец, когда ему было семнадцать лет, на ярмарке увидел девочку. Четырнадцатилетнюю девочку в синем платье с синим бантом. И влюбился. Ждал, когда ей исполнится восемнадцать лет, попросил ее в жены и получил ее в жены. Он ее обожал. Мы были довольно бедные фермеры, у нас был один работник и одна работница, мама доила коров, делала всю работу. Но каждое утро начиналось с молитвы отца – он благословлял Бога за то, что ему послали эту чудо-жену, эту чудо-любовь, это чудо-чувство. И вот мы в свете этой великой любви, обожания выросли, и это, очевидно, сделало нас такими, с братом. Я говорю: а мама? – Мама умерла десять лет назад. – Господи, а отец? – Отец жив. – Как же он пережил, ужасно, наверное, смерть матери? Она говорит: «Что ты! Он благословляет каждый день Бога, что боль разлуки выпала ему, а не ей»…
Ну что тут можно добавить? Только то, что надо достойно нести эту самую боль разлуки. Есть дети, которых надо поднимать на ноги, поддерживать. Возможно, есть общее дело – сад, совместный проект, бизнес, мемуары, книга, которые надо завершить.
Ушел близкий вам человек, ваш спутник по жизни. И вовсе не обязательно, что его место кто-то должен занять…
Фарида ШАРАФУТДИНОВА
