В нашей семейной жизни было несколько транспортных средств, которые, так или иначе, отражали уровень бытового благосостояния.
Гораздо позже у нас появились и оливковые «Жигули-копейка», и белая «Волга»-фургон, и даже черный «Мерседес», убей, не знаю какой модели. Помню только, что «крыша у него ехала» через нажатие какой-то кнопки в боку. Ну, специалисты разберутся… Но воспоминания эти связаны с двумя первыми, еще двухколесными механизмами отечественного производства. Вернее, не с самим этим неустойчивым транспортом, а с той молодой и задорной радостью жизни, в какой мы тогда пребывали…
Итак, первый наш мотоцикл назывался «Восход» – непримечательного дизайна и простого в употреблении. Он к тому же обладал поразительной «механической» живучестью. На нем мы без проблем мотались из Кентау в Чимкент к родителям мужа. А это не шутка – чуть ли не более 200 километров дорожного пространства по не слишком комфортной трассе. Но на следующем этапе жизни, когда мужа назначили заместителем редактора городской газеты, нам стало стыдно за свой «малобюджетный» мотоцикл, сильно смахивающий на юношеский мопед.
Конечно, мой Владимир мечтал о «Яве», самом тогда крутом из доступных мотоциклетных товаров. Но с «Явой» что-то не срослось, и муж смирился с альтернативной отечественной новинкой – мотоциклом «ИЖ-Спорт». Он был несомненно красив, в каких-то красноватых тонах, высок и статен. И выглядел современно – под стать нашей молодости, энергии и оптимизму. Лично меня не очень интересовали его технические достоинства. Я исходила, в общем, из соображений моей с ним эстетической совместимости. К чему лукавить, я живо представила себе, как живописно буду на нем смотреться в дефицитных джинсах «Wild Cat», алой ветровке, с дорожной сумкой «Adidas» за плечами. А из мотоциклетной каски, на ветру, будут выбиваться вьющиеся, крашеные медным махагоном, летящие трепетные волосы… В общем, картинка из глянцевого журнала. Ох, это суетное тщеславие молодости…
В общем, «ИЖ» нам пришелся по душе, и мы его взяли. Володю так и распирало от желания продемонстрировать родителям свое новое приобретение. Проверив нашего красавца минимальной обкаткой по городу, мы засобирались в Чимкент. Сборы были недолги. В дорогу захватили немного «пикниковых» съестных припасов и бутылку воды. А чего нагружаться? Мы подсчитали: если допотопный междугородний «Икарус» тащится до Чимкента около 4-х часов, останавливаясь около каждого встречного «столба», то мы домчимся в два раза быстрее. Даже отдыхая на запланированных остановках, например, на обязательный бивак у чистейшего родника – сразу после Туркестана.
Короче, в это прекрасное летнее утро я вышла из дома с моей модной спортивной сумкой на плече и направилась к месту дислокации мужа и мотоцикла. Мой водитель победно крутанул ногой педаль своего «коня»… но ничего не случилось. «ИЖ» непреклонно молчал. Мне бы надо было включить пресловутую женскую интуицию и возвратиться домой, истолкуя сей знак как недобрую примету… Так нет, не возвращаться же в бытовую рутину повседневности с такой экипировкой и приподнятым дорожным настроем?
Дальнейшие попытки оживить транспорт тоже не увенчались успехом. «Давай, мы его толкнем, – виновато предложил супруг, – я за руль, ты – сзади». В общем, триумфального выезда из города не получилось. Мы докатили мотоцикл до площади. Он ехал покорно, по-прежнему молча, и заводиться решительно не собирался. «Может, мы его так и будем катить до Чимкента»? – взбунтовалась я. Тут, пожалуй, я впервые услышала от своего интеллигентного мужа такой поток ненормативной лексики – матрос бы позавидовал… Наконец, Володя больно пнул мотоцикл в переднее колесо – и, представляете, «ИЖ» хрюкнул, прокашлялся, зафырчал – и внезапно рванул с места. Мы еле успели запрыгнуть.
Лихо, с ветерком, мы промчали Туркестан и чуть позже остановились на «легкий перекус» возле родника. «Что с ним было, с этим мотоциклом»? – на всякий случай поинтересовалась я. «Откуда я знаю, возможно, это капризы электроники», – ответил мне муж. Потом подумал и добавил: «Это тебе не «Ява» – советская модель стартует через пинок». Ох, лучше бы он не острил…
Путешествие продолжалось со страшной скоростью. «А не слишком ли быстро мы едем?» – трусливо подумала я. И была за это мгновенно наказана. Мотоцикл, как бы услышав мои опасения, вдруг резко остановился, как вкопанный – мы едва не улетели в кювет. Пришлось сделать незапланированный привал. Солнце уже нещадно палило, на обочине ни единого кустика. Вода в емкости для питья стала теплой и противной, настроение – мерзопакостней некуда… На сей раз никакие пинки и ругательства не помогли.
После долгих взаимных препирательств Володя уговорил-таки меня встряхнуться, умыться, подкраситься – и выгнал на трассу. А сам с мотоциклом тихо залег в канаве. По плану я должна была соблазнительно тормознуть какой-нибудь транспорт с прицепом и уговорить водителя довезти нас до мало-мальски приличного населенного пункта. Меня, наверное, с удовольствием подобрал бы и не только прицеп, но стоило мне заикнуться, что впридачу ко мне прилагается муж и сдохший мотоцикл, как энтузиазм проезжающих тут же пропадал бесповоротно…
Наконец, нас все же подобрала какая-то раздолбанная механическая телега и выгрузила в селении под названием Икан. На его узких улочках мы не встретили ни одного поселянина. А чего мы хотели – был выходной день. К тому же, тяжеленный мотоцикл явно не способствовал поискам живой души. Договорились опять разделиться. То есть, Володя решил залечь в тени деревьев, ибо кому же еще было охранять эту дорогостоящую груду железа… Ну а мне, естественно, предназначалось рыскать в поисках гаража ли, автомеханика ли… в общем, какого-нибудь мастера, способного привести мотоцикл в чувство. Искомое я нашла не сразу. После бесконечных петляний по лабиринтам кривых улочек я все же обнаружила говорящего человека. Он и указал мне месторасположение того двора, где и обитал нужный нам умелец. Технические подробности ремонта я опускаю, потому как не смыслю в них ничего. Вдобавок к тому, в это время я уже находилась в сложном физиологическом и психическом состоянии – на грани обморока и истерии. В тот момент я была похожа отнюдь не на картинку из журнала «Vogue», а на «жареные» фото потерпевших – сразу после катастрофы…
Но какова все-таки животворящая сила молодости! Звук работающего двигателя прозвучал для нас как призывный глас трубы. Мы сразу же забыли про усталость, жару, голод и нервотрепку и вновь помчались навстречу ветру и конечной цели путешествия… Очередной удар настиг нас возле населенного пункта «Красный мост». На этот раз прокололось колесо. Мы, уже привычно и обреченно, съехали с дороги. Володя самостоятельно «разбортовал» колесо и залатал обод специальным клеем из аварийной «аптечки». Поехали дальше – медленно, молча, осторожно, боясь спугнуть капризную электронику и изменчивую Фортуну. И вы думаете мы доехали своим ходом? Аккурат перед Темирлановкой колесо спустило вновь. То ли клей оказался недостаточно «клеистым», то ли неумелому мастеру не хватило ловкости рук. Искушать судьбу дальше было нельзя…
Мы опять взяли этот злополучный мотоцикл «за рога» и опять-таки привычно докатили его до первого попавшегося жилья. Постучались. И – хоть в этом нам повезло(!) – хозяева оказались добрыми, понятливыми и отзывчивыми людьми. Они не только поверили в наши дорожные злоключения, но даже накормили и напоили. И даже позволили оставить во дворе наш мотоцикл «до завтра». Последний отрезок пути мы проделали на автобусе…
Темнело. Под мерное укачивание автобуса теснились дремотные неторопливые мысли. А мы-то обещали приехать к обеду… Свекровь, наверное, все морги и больницы на уши поставила… Надо было позвонить… Да откуда? На обочине телефоны не стоят…
Свекровь нас встретила вся зеленая – от злости и переживаний. Потом присмотрелась внимательно и присмирела: наш измученный вид был красноречив и убедителен. Под конец этого бесконечно длинного дня я услышала от моего мужа, весьма скупого на сантименты, нечто вроде признания в любви. «А знаешь, – говорит, – ты вела себя молодцом. Я всю дорогу боялся, что начнешь дергаться, истерить, устраивать сцены…
В общем, как говорится, я бы пошел с тобой в разведку. За что и люблю».
Эти воспоминания я приурочила ко Дню всех влюбленных, который отмечается 14-го февраля во многих странах мира. Хотя Казахстан уже имеет свой национальный праздник «про любовь» – 15-го апреля, а все же День католического святого Валентина почему-то прижился у нас вопреки всякой логике… Так вот, о любви. Наверное, будут по своему правы те, кто не усмотрел в этом рассказе никаких любовных признаков. И действительно, где ж здесь страсть и романтика, где бешеный накал чувств и жертвы во имя единственного и неповторимого? Согласна – нигде. Но напомню, в легендах о раннехристианском мученике Валентине тоже нет великих любовных страстей – сплошные страдания и даже безвременная смертная казнь. И вообще, кто сказал, что любовь – это дорога, усыпанная цветами и озвученная серенадами под окном? Всякое бывает. Сохранить любовь «и в горе, и в радости» – вот великая мудрость бытия…
… В нашей совместной жизни было немало прекрасных светлых дней. Почему же так запомнился именно этот? Сложно сказать. Может быть, где-то на уровне подсознания, мы ощутили длинную дистанцию предстоящего нам пути, на котором друг без друга будет трудно. Может, предчувствовали непредсказуемость нашей дороги, по которой на высокой скорости можно улететь в кювет – на обочину жизни. А может, все просто – тогда нам хорошо было вместе! И никакие «поломки» нам были не страшны…
Елена ЛЕТЯГИНА
