Много лет назад – это было еще в советские годы – у нас в редакции завязался спор. Надо ли накануне православного праздника Пасхи дать людям какие-нибудь советы на злобу дня: что можно делать православным в этот день, а что категорически нельзя! Хотя бы в легкой шуточной форме… А надо сказать, что в этой теме мы были те еще эксперты. То есть, никакие. Даже сама эта затея с пасхальными советами была, в общем-то, крайне дерзостным предприятием. За религиозную пропаганду тогда могли и с работы турнуть, не говоря уже об исключении из рядов комсомола или вездесущей коммунистической партии…
РЕДАКЦИОННОЕ ЗАДАНИЕ
При обсуждении вопроса коллеги периодически взглядывали на меня. Я считалась главным знатоком этой темы, ибо пару лет в студенчестве подрабатывала певчей в церковном хоре. Чтобы не обмануть ожиданий коллектива, я, помню, говорила что-то про куличи и крашеные яйца, и про освящение оных после торжественной пасхальной службы… Ничего другого в голове не задержалось. В конце концов, наши дебаты закрыл редактор, как ему и полагалось. Ничего такого, сказал он, мы давать в номер не будем. Нечего дразнить гусей… Однако, через день в редакцию позвонила женщина с вопросом: «А можно ли на Пасху заниматься гаданием? Не считается ли это грехом»? Звонку мы не удивились. Тогда многие были уверены, что газета должна знать все на свете. Вот и звонили по любому поводу – тогда мы зачастую работали как бы Гуглом в интернете… Мы обещали ответить: перезвоните, мол, попозже, вам ответит наш «специалист». А поскольку специалистом по этому делу считалась я, то мне и пришлось отдуваться…
Я тогда позвонила настоящим, а не «липовым» знатокам церковных традиций. Мне разъяснили, что гадать, в принципе, церковь не запрещает, хотя и не приветствует всяческую ворожбу. Гадать не возбраняется и в самый светлый день Пасхи, и в течение всей следующей пасхальной недели. Вот что категорически запрещено – так это гадание на Страстной неделе, то есть, накануне праздника. Всю эту неделю – по Новому Завету – Христос страдал, мучился, подвергался унижениям, готовился к страшной казни, восходил на Голгофу… Не грешно ли православным в это время чепухой заниматься? Не о себе надо думать, а переживать Христовы страсти и молиться во имя Его…
В общем, суть вопроса я постигла вполне. А тут еще одно совпадение… К нам домой пришел в гости хороший знакомый моего отца – мужчина, как мне казалось, очень почтенного возраста. Помню, рассказчик он был необыкновенный – за столом так и сыпал занимательными историями из жизни… Ну, прямо чистая находка для шпиона… и для журналиста тоже… Я его ни о чем не спрашивала – он сам неожиданно вышел на эту тему. Знаете, как бывает? Вот донимает тебя какая-то мысль и тут – на тебе! – случай подсылает дополнительную информацию в копилку твоих знаний… Словом, он заговорил… о гаданиях!
ЦЫГАНКА ГАДАЛА, ЗА РУКУ БРАЛА
«Я раньше ни в какие гадания не верил – тем более, связанные с церковным праздниками. И вообще, считал это уделом сентиментальных девиц, мечтающих о суженых-ряженых… Но кое-что на этот счет могу рассказать, и случилось это именно на Пасху, в солнечное весеннее воскресенье. Помню, мы тогда на скамейке крутыми яйцами закусывали, пачкая руки разноцветной скорлупой. Нас было трое – классический состав для распития спиртных напитков… В общем, сидим мы в парке Металлургов, рассказываем анекдоты, острим, попиваем, и вдруг к нам подсаживается старая цыганка и, как водится, просит «позолотить ручку» в обмен на предсказание судьбы. Мы, разумеется, отвечаем, мол, обойдемся мы как-нибудь без ваших мистических услуг – проходите мимо. Тем более, что в байки ваши не верим, а верим в психоанализ, научный прогресс и победу разума над мракобесием… Цыганку, как я сейчас думаю, наши саркастические тексты не на шутку оскорбили. Ставились под сомнение ее природный дар и наработанный профессионализм. И со стороны кого? Пацанов незрелых…
«Не надо мне от вас никаких денег, – говорит, – и верить не заставляю. А только дайте мне на ваши ладони взглянуть… Каждому из вас по одному слову скажу, потом вспомните бабку»… Мы, не переставая ухмыляться, по очереди подставили ей руки – на халяву-то почему ж не повеселиться! Не помню сейчас в точности, что она говорила. Запомнил главное. Старшему из нас, Борьке, объявила, что надобно ему беречься от взрывчатых веществ. Игорю рекомендовала опасаться того, что «движется по рельсам». Мне же посулила «казенный дом», тюрьму, то есть. И затем гордо удалилась…
Прошло несколько лет. Нас, бывших одноклассников и друзей детства, разнесло кого куда. Я уехал в Томск и остался там после окончания института. Борис, со своими родственными связями и завышенными амбициями, конечно же, уехал в Москву и поступил в Физтех. Игорь по-пролетарски загремел в армию. Долгое время мы не виделись, но продолжали дружить по переписке. И вот через десять лет мы опять встретились в Чимкенте – на юбилейной встрече выпускников. Мы стали снова часто видеться, как-будто не было этих долгих лет раздельного существования. Нередко срывались на рыбалку. Любимым местом для этого был Бадам, там неподалеку у Борькиных родителей была дача. Туда можно было в любое время добраться по железной дороге. Билетами на поезд мы себя не утруждали – через станцию Коргасын регулярно громыхали товарные составы, и мы заскакивали в вагоны прямо на малом ходу. Но все чаще стали замечать, что от этих «заячьих» набегов на поезд Игорь старается уклониться. Не раз бывало, что он под каким-нибудь предлогом не мог поспеть к моменту отправления. Тогда звонил: «Езжайте сами, а я на автобусе подгребу». Мы с Борисом стали его подкалывать на тему его «вагонобоязни»: «Дрейфишь, что ли? Цыганку вспоминаешь, которая тебя рельсами пугала»? Сам виновник, естественно, наши подозрения напрочь отметал.
А потом его жизнь сложилась так. Игоря уговорили поехать поработать в Кентау – проходчиком на рудник «Миргалимсай». Там шахтеры тогда зарабатывали сказочные деньги, конечно, по нашим инженерским понятиям. Друг был доволен. Довольно быстро он смог купить машину – роскошь по тем временам! Но счастье, как говорится, было недолгим. Как-то раз нам позвонила его жена и через слезы сообщила: «Игорь в травматологии, просил вас приехать». И попросила привезти с собой из Чимкента какие-то дефицитные лекарства. А по приезде в Кентау узнали подробности, которые нас, помнится, просто сразили. Игорь едва не попал под вагонетку, груженную отработанной породой. Под вагонетку! Которая на рельсах! Друг только чудом остался жив: если бы он оглянулся минутой позже, его буквально пришлось бы отскабливать от залежей природных богатств. Вовремя отскочил, но задело его все-таки крепко…
Теперь расскажу о Борисе – его тоже не миновало цыганское предсказание. Он всегда был помешан на рок-музыке. Помимо работы играл на гитаре в каком-то самодеятельном коллективе. Хорошие электрогитары музыканты где-то доставали по великому блату, а вот колонки мастерили сами – и для себя, и на продажу. Работали в подвале, в тесноте и духоте. На полках – полно всяких лакокрасочных веществ, атмосфера пропитана ацетоном… Но это, с виду непрезентабельное помещение, словно магнитом притягивало богемную публику. Там нередко собирались местные музыканты, художники и поэты – люди веселые, нередко пьющие и все как один – курящие. Борька не был ханжой, но иногда эти нашествия его порядком напрягали. «У нас тут целый взрывоопасный арсенал, а они окурки незагашенные бросают. Взлетим же когда-нибудь, не дай Бог»… Однажды, после его причитаний по этому поводу, я ему и напомнил: «Цыганку что-ли забыть не можешь? Это она тебя от взрывоопасности предупреждала. Так что – бди!» Посмеялись. Но пострадал Борис не от подвальной угрозы. Чимкентские старожилы, наверное, помнят, как во дворах между проспектами Космонавтов и Мира взорвался жилой дом. Как потом установили, четырехэтажная «хрущевка» оказалась жертвой неграмотного подвода газовых коммуникаций через подвальное помещение. Борис там не жил, а просто проходил мимо. Но оказался там именно в момент взрыва! Его «достал» кусок металлической решетки, прилетевшей с первого этажа… Спасли его с трудом, и то не у нас, а в Алматинском госпитале, к которому был прикреплен его отец – военный в высоких чинах…
«Ну а ваше гадание сбылось? Ну, насчет тюрьмы», – немного бестактно спросила я. «Не совсем. Хотя, был на волоске от этого. Ходил под следствием… это долго рассказывать, да, честно говоря, и не хочется». Я поняла, что затронула для собеседника больную тему, и отстала. Задала, правда, еще один вопрос: «Ну, теперь вы, конечно, верите гаданиям на все сто»? «Ни в коем случае. Есть масса примеров, когда они не сбываются или сбываются с точностью до наоборот. Я много читал на эту тему… Ведь всякое предсказание – это своеобразная установка на определенное поведение. Скажи, допустим, человеку, что он попадет под машину – так он будет испуганно шарахаться от каждого колеса и когда-нибудь, в панике, возможно под него и попадет. А потом – тоже одна из версий – в человеке изначально заложены вегетативные знания о собственной судьбе. И он летит на ее зов, как мотылек на пламя свечи… Впрочем, все это – умозрительные рассуждения. А тайна – есть тайна. И не стоит в нее вторгаться. И ворожить»…
Пасха — это состояние души
Так что, православные, заглядывать в судьбу или не заглядывать – выбор за вами. Можно, конечно, погадать на пасхальных куличах, крашеных яйцах и даже скорлупе – есть такие способы… Но главное, чтобы приближающийся праздник вы встретили с чистой и светлой душой, не оскверняя ее недостойными чувствами – злобой, завистью, злословием, жадностью, нетерпимостью… И не беда, если в это «карантинное» время вы не встретите Пасху в Храме. Бог простит. Для молитвы не надо пышного антуража. Ведь молились же ранние христиане, когда были гонимы, в каких-то пещерах и катакомбах, малым числом, без всяких сопутствующих религиозных атрибутов?
В свое время я «отпела» и отстояла на хорах пару пасхальных всенощных. Хотя, тогда, по молодости, не отдавала себе отчета ни о величии праздника, ни о значении его. До сих пор в памяти и душе осталось торжественно-радостное чувство от главной пасхальной молитвы. Слова ее, на витиеватом церковнославянском языке, были едва понятны. Но сама молитва звучала так мощно и жизнеутверждающе, что высокий смысл ее доходил не через разум, а через сердце… «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав»… Аминь!
Елена ЛЕТЯГИНА
