В который раз я приступаю к нелегкой задаче – написать очередной путевой очерк. И каждый раз одолевают сомнения: а кому это, собственно, нужно?
Ну съездила ты в отпуск, ну набралась каких-то впечатлений, ну и храни их в душе своей, если они того стоят. В свое время в институте мы изучали предмет, который назывался «Основы журналистики».
Так вот, нам втолковывали, что такой газетный жанр, как путевой очерк – это разновидность публицистики, в котором автор «фиксирует другие формы жизни, обычаи и нравы, социальные контрасты».
Но о какой аналитической фиксации увиденного может идти речь, если мое незамысловатое путешествие год от года ограничивается отрезком Шымкент – Омск с краткосрочной пересадкой в Петропавловске? Какие социальные контрасты можно тут подметить, если и нравы у нас в принципе сходные, да и качество жизни примерно одно и то же?
Тем не менее приступаю. Мало того, беру в заголовок самую неудачную стилистическую конструкцию. На лекции так нам и говорили: заголовок, допустим, как «Проезжая туда и обратно» – это пример отсутствия творческого подхода к путевым заметкам и полное неуважение к жанру. Но, по-моему, тут все просто, точно и без выкрутасов. А что, в заголовке «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева больше творческой фантазии? Ну и мне можно не заморачиваться…
Про ужасный путь «туда»
Не открою великой истины, если дам банальный, но проверенный временем совет: если хотите путешествовать с комфортом, покупайте билеты заранее, а в летний сезон лучше за месяц или два. Вот тогда вы сможете выбирать места по вкусу, классу и степени удаленности от отхожих мест. Причем тогда билеты можно заказать онлайн, то есть, не вставая с дивана и не стоя в очередях, как принято сейчас в цивилизованном мире. Но в этот раз мне выбирать не приходилось. Из Омска поступил вызов от мамы: срочно приезжай, а если учесть, что маме 90 лет, то каждый ее клич для меня, как набат тревоги и сигнал срочно впрыгнуть в поезд. Других средств передвижения до Омска нет.
В кассе меня огорошили: требуемый поезд на ближайшее время битком забит, берите на следующий месяц, а то вовсе придется идти по шпалам пешком. Такой вариант мне не подходил. Пришлось пустить слезу и разжалобить кассиршу. Та что-то долго искала в компьютере и наконец обрадовала: «Вам повезло, есть одно место: плацкарт, боковая верхняя полка, рядом с туалетом. Пойдет?» А куда деваться – мыло для виселицы не выбирают…
Напротив меня в «купейном» отсеке ехала семья, состоящая из двух взрослых и семерых детей от полугода до 12 лет. Дети всю дорогу кричали не переставая. Особенно доставали старшие и наиболее активные. Если младенец только изредка закатывался криком между приемом материнской груди, то остальные «звучали» непрерывно. При этом они периодически дрались между собой, раскачивались на всех имеющихся перекладинах, бегали с визгом по коридору, проявляя чудеса динамической выносливости. Как говорится, покой мне только снился.
Впрочем, даже в самой кошмарной бытовой ситуации можно при желании узреть хоть какие-нибудь положительные стороны. Допустим, в дороге я практически ничего не ела. Во-первых, для частого спуска со своего высокого насеста мне явно не хватало былой ловкости и подвижности в отличие от моих маленьких соседей. Во-вторых, к их столу и протиснуться было невозможно: там никогда не кончалась непрерывная трапеза, ибо набегавшись и наоравшись, дети постоянно пребывали в состоянии обостренного аппетита.
Ну и что? Зато в промежуточный Петропавловск я приехала порядком постройневшей после вынужденной разгрузочной диеты. И это плюс. К тому же, соломонова мудрость «И это пройдет» вселяла надежду на неизбежный конец мучений.
А дальше все пошло как по маслу. Прямо у поезда меня встретил знакомый таксист, чтобы сразу помчаться в Омск. На казахстанско-российской границе тоже никто никого не мучил. После пандемической эпопеи кордон был непривычно свободен: пограничник на тебя подозрительно не смотрел, как на потенциального разносчика заразы, не требовал ПЦР-теста и справки о вакцинации, не спрашивал оснований для законного вторжения в другую державу… В общем, уже через четыре часа я благополучно прибыла на место дислокации. Дорожный кошмар остался позади.
Омск – провинциальный мегаполис
Скажете, что так не бывает. Если мегаполис, то, значит, огромный и современный, а если провинциальный город, то отсталое захолустье. В Омске удивительным образом сочетается и то, и другое.
Да, конечно, это город-миллионник со всеми сопутствующими признаками и достоинствами. Но на каждом шагу вас не оставляет чувство, что город напрочь застрял в советских временах. Вот, к примеру, вы едете по центру в трамвае, на котором крупно написано «Омскому трамваю – 85 лет!» И этому, безусловно, веришь.
Причем у вас даже не возникает сомнений, что именно этот конкретный трамвай с массивными чугунными дверями был зачинателем истории омского электрического транспорта. И вот ты едешь по улице, предположим, Ленина мимо памятника вождю, потом сворачиваешь на улицу Карла Маркса, проезжаешь улицу 30 лет ВЛКСМ, выруливаешь на проспект 10 лет Октября и думаешь: ничего здесь не изменилось в идеологическом плане!
То ли это патриотизм, то ли уважение к истории, то ли ленность или жадность и недоработка властей. Знаете ли, улицы переименовывать да памятники сносить – занятия весьма хлопотные и недешевые…
А вот еще наблюдение, которое умилило меня своей провинциальной непосредственностью. С недавних пор автобусные остановки в Омске оборудованы небольшими остекленными павильончиками для защиты ожидающих от дождей и сибирских холодов. Во всякое время из них льется классическая музыка, что-то в стиле барокко или рококо, ну очень изящная и утонченная.
Вдруг музыка резко прерывается и из динамиков звучит иерихонский трубный глас: «Если у вас есть печное отопление, будьте бдительны! Не оставляйте печи без присмотра! Чаще прочищайте дымоходы! Это предотвратит вашу смерть от угарного газа!» Или звучит примерно такой текст: «Граждане! Не курите лежа в постели в нетрезвом состоянии! Это частая причина пожаров и трагических случаев!» И после этих устрашающих посланий от службы ЧС так же неожиданно включается умиротворяющая музыка Моцарта или Гайдна. Город может спать спокойно…
К тому же в Омске часто попадаются камерно-уютные памятники абсолютно приземленного свойства. Такие как «Любочка», «Городовой», «Часовщик» или вот самый трогательный – «Сантехник Степаныч».
В них нет никакой помпезности, наверное, именно своей приближенностью к реальности бытия они стали наиболее любимыми объектами внимания гостей города. Омичи прекрасно знают историю ваяния каждой скульптуры и со свойственными им добродушием и словоохотливостью тут же вызываются стать добровольными гидами.
Именно так, посредством живого общения с рядовыми омичами, я узнала деликатные подробности проживания адмирала Колчака в доме купца Батюшкова: «Сейчас здесь только дверь осталась с тех времен, остальное все внутри переделано. Но именно по этой дороге, вдоль по набережной Иртыша, совершал Верховный правитель России свой вечерний променад, конечно, вместе со своей возлюбленной Анной Темиревой». А уж об омской каторге Достоевского, кажется, здесь все знают уже с пеленок. Любят омичи свою историю, ничего не скажешь…
Благодатная дорога «обратно»
Но как бы ни было в гостях хорошо, а к дому душа всегда стремится со страшной силой. Тем более что обратный билет, взятый заблаговременно за месяц вперед, обещал мне все блага цивилизации: нижнюю полку, близость к проводнику и кипятку, розетки для подзарядки телефона, кондиционированный воздух и чистый биотуалет.
И с соседкой напротив повезло. Ею оказалась женщина приятной наружности примерно одного со мной возраста и степени социализации. Ехала из Петропавловска в Туркестан, представилась Ларисой. Ехала она будто бы одна, но по ходу движения поезда к ней периодически приходили из других вагонов гости, судя по разговорам, землячки и единомышленницы. Обсуждали свое пребывание в Туркестане, а этот город, сами понимаете, никому из нас не чужд.
Тут меня и разобрало любопытство: «Вы все, наверное, из одной группы? В командировку едете или в туристических целях?» «Нет, мы паломники, – ответила она, – едем поклоняться святым местам».
Согласитесь, тут было чему удивиться. Лариса была явно славянского облика и поклонение мусульманским святыням вроде бы никак не укладывалось в каноны православия… Тут и разговорились.
«Езжу в ваши края уже не первый год. А началось все с того, что четыре года назад я потеряла сразу троих своих родных. Один за другим, с разницей в два месяца, из жизни ушли мой младший брат, племянница и мама. Как я все это перенесла, одному Богу известно. Следом еще один удар: в одночасье я потеряла свой бизнес. Была у меня с мужем сеть продовольственных магазинов в городе и окрестностях. В общем, почувствовала я, что уже нахожусь на грани помешательства, еще чуть-чуть, и руки на себя наложу... Пошла в нашу церковь, а батюшка говорит: «Ничего страшного, покопайся в интернете, там все молитвы найдешь, на все случаи жизни».
Помог, называется… И тут знакомые мне подсказали обратиться к одному старому казаху, он у них святым считается. Я и пошла. Он мне рассказал про сакральные места Туркестана и Сайрама. Я его спросила, а ничего, что я русская, крещенная? «Бог один, а хуже не будет», – ответил он.
И знаете, даже с первого раза я почувствовала, что чернота у меня в душе рассеивается, отчаяние отступает. Постепенно группа сформировалась: сейчас нас едет восемь человек, а бывало, до 20-ти доходило. Причем я не одна такая «иноверка», среди нас есть и кореянка, и немка. Кстати, после паломничества случались такие чудеса, что трудно даже поверить. Вот Майра, к примеру, десять лет не могла стать матерью, а после посещения святыни Домалак ана на следующий же год родила! А у меня… Родных, конечно, уже не вернешь, но дела наладились как-то сами собой. Остатки бизнеса продала очень удачно, теперь мы открыли свою кондитерскую. И все вошло в свое русло…»
Что ж, блажен, кто верует, подумала я, и не мною это сказано. А Бог действительно един и милосерден, если ты впускаешь его в свое сердце…
Елена Летягина
