Здание мавзолея Хаджи Ахмеда Яссави давно уже стало брэндом не только Южно-Казахстанской области, но и всей страны. Ежегодно к нему, в Туркестан, стекаются десятки тысяч туристов и паломников. Для первых — это чудом сохранившийся до наших дней шедевр, которому более шестисот лет; для вторых — место упокоения великого святого, хотя в идеале ислам как религия, культа святых не признает.
Я хорошо помню, как поразил меня мавзолей Ходжи Ахмеда Ясави в мой первый приезд в Туркестан в 1981 году. Этот архитектурный шедевр, великолепный сам по себе, казался еще более величественным на фоне заурядных построек замурзанного провинциального городка.
В 1988 году мне удалось познакомиться с мавзолеем более детально. Реставраторы к тому времени поработали на славу (чего никак не скажешь об их более поздних турецких последователях), и в комплекс музея-заповедника вошли кроме основного здания, средневековые бани и участок крепостной стены. Да и прилегающая территория стала относительно благоустроенной. Когда мне удалось по узкой винтовой лестнице подняться к главному куполу и на сорокаметровые боковые башни пилоны, ощущение величия седой древности над пыльной и суетной современной жизнью стало осязаемо острым.
А какой трепет охватывал посетителей внутри здания возле гробниц казахской знати, каждая из которых была по — своему уникальна. Над одними возвышались огромные копья с бунчуками. А могила Жолбарс-хана, была до потолка завалена рогами архаров.
Увы, современные посетители мавзолея всего этого уже не увидят.
Впечатления: день сегодняшний.
Впервые я отправился в Туркестан в качестве гида для иностранцев: мужа и жены, японца и француженки. Руководитель турфирмы, обратившаяся ко мне объяснила: «Сейчас там толковых экскурсоводов не найдешь».
Внешне все как обычно величавый мавзолей, прекрасный розарий. Рабия Султан в лесах, очередная реставрация. Проходим в главный зал Ахмеда Ясави – казанлык. Обычно у посетителей здесь дух захватывает от монументальности этого уникального помещения. Но сейчас посетители стиснуты строительными лесами и полосами полиэтилена, сверху сыплется штукатурка. Как — то сиротливо выглядит на этом фоне тайказан. Все бы ничего, но точно такая картина была здесь и полгода назад, кажется ничто не изменилось. В других странах в аналогичной ситуации перед музеями ставят объявления: «Извините идет реставрация, зал такой-то закрыт»… Но это в иных. В США в любом музее можно фотографировать…
— Снимать нельзя, — раздается за спиной недобрый голос.
Японец просто не понял, чего от него хотят.
— Что непонятно, снимать нельзя!
И никаких тебе «извините», я уже не говорю про профессиональную улыбку. Кстати, никто не снимал, просто фотоаппарат был в руках.
Идем в другие залы, объясняю, какой для чего предназначался. На лицах иностранцев недоумение. Оно и понятно в залах совершенно пусто, в китапхане нет книг, аксарай и кудукхана как пустая квартира после отъезда хозяев. Неужели нельзя было разместить там какие-то экспонаты…
Все билборды с пояснениями почему-то собраны в зале мечети, где люди молятся и просто туристам не стоило бы задерживаться. Кстати надписи исключительно на государственном языке. Но заповедник Азрет-Султан посещают и жители стран СНГ и дальнего зарубежья. Так что, пояснения необходимы еще как-минимум на русском, английском и турецком языках.
Но самое глубокое разочарование и стыд ожидали нас, когда мы стали обходить мавзолей. Изразцы в задней его части, местами отколоты, местами видно, что их разбивали чем-то вроде молотка да не добили. Объяснить гостям это безобразие при обилии охраны я не мог…
Фото © Алексей Гончаров.
