Когда я была маленькой девочкой, я называла своего дедушку Атаха. А потом и вся округа стала так его называть. Каждое воскресенье он возил меня и моих младших сестренок в зоопарк на детском поезде. После этого мы шли к какому-нибудь родственнику, где из игр в нашем распоряжении был живой теленок. Нам было скучновато играть с теленком и из-за этого не очень хотелось ходить в гости к этому родственнику по жаре пешком. Еще каждый вечер он водил нас в детский городок, а мы прятались от него, и нам было от этого смешно. Иногда он водил нас в разные медицинские учреждения, в которых его всегда встречали с радостью. «Ахмет Бектаевич пришел!» — ликовали они.
Они пили вино и танцевали вальс. Он был невысокого роста с круглым животом, живым и с глазами из-под нависших век. Его лицо неизменно сопровождала улыбка и добродушный смех. А ведь он прожил непростую жизнь.
Еще в детстве он перенес брюшной тиф, выжил. Затем голод. Он говорил, что они пили соленый кипяток, чтобы обмануть желудок. Он окончил Самаркандский медицинский институт и получил профессию, которая, по его словам, помогла ему выжить. Он работал врачом, когда началась война. На фронте, попав в окружение, оказался в плену. Немцы, заметив его способности к врачеванию, экзаменовали его и назначили его врачом, лечащим пленных. «Я был в привилегированном положении — спал на соломе», — говорил он. Когда его и других пленных перебросили во Францию в вагонах, где не было ни воды, ни воздуха, и огромная часть людей погибла в дороге от жажды и голода, тогда он сказал: «У меня возникла мысль организовать побег!» Пользуясь послаблениями, оказывавшимися ему немецким руководством, он выехал в город за лекарствами и связался с местными партизанами. Он отбирал людей из числа пленных, тех, кому можно было доверять. В количестве 40 человек однажды ночью они совершили побег и примкнули к французским партизанам. С тех пор они стали сражаться в рядах французских макизаров.
За голову Бектаева немцы сулили огромные деньги, но его никто не выдал. После окончания войны он увидел немца, который избил его сапогами до беспамятства, но теперь уже немец был в положении униженном, среди пленных. Но Атаха был выше мести, он пошел дальше. Вернувшись на родину, он стал работать врачом. Среди его пациентов был легендарный Кажимукан, о котором он всегда отзывался с восхищением. Он женился, родился ребенок. Вроде бы все стало налаживаться. А потом начались сталинские репрессии, и его отправили в Сибирь на 25 лет как врага народа. Впоследствии его конечно же оправдали, но это было после. А на тот момент семья распалась, и надежды рухнули.
Сталин умер. Атаху выпустили на волю. Он создал семью, родилось 6 детей. Увидел внуков и даже правнучку. Он был уважаем окружающими. В тот момент, когда он заходил куда-либо, люди расплывались в улыбке. Он всегда говорил: «Алдымен абырой (сначала честь)!»
Через много лет он поехал во Францию по приглашению французского руководства для участия в параде по случаю 45-летия окончания войны. От себя он повез мешочек с казахской землей, которую высыпал на братскую могилу, читая молитву дрожащим голосом и не сдерживая слез, которые, я думаю, он просто не мог сдерживать от переполнявших его грудь эмоций. Когда он умер, пришло много людей, но мне запомнился случай, когда пришел еле ковыляющий старец с палкой через год после смерти и сказал: «Я не мог придти раньше, но я не мог не почтить память этого прекрасного Человека!»
Для меня мой Атаха — пример настоящей красоты души человека. Человека доброго, любящего, сострадательного. Человека, прошедшего перепетии судьбы и при этом сохранившего высокое звание — быть Человеком!
С любовью и благодарностью, внучка, Дана Бектаева.
