Мужчина, которого супруга обвинила в сексуальных домогательствах в отношении собственной дочери, а суд присяжных оправдал, дал интервью нашему порталу Otyrar.KZ.
Напомним, отец пятилетней дочери был задержан и водворен в ИВС после того, как супруга обвинила его в развратных действиях в отношении ребенка. Что предшествовало этим событиям и о чем не рассказывает мама малышки…
В распоряжении редакции есть документы, подтверждающие слова этого человека. Практически с первых дней следствия он был арестован и помещен в следственный изолятор. Поводом для ареста послужил рисунок его маленькой дочери, на котором один из психологов увидела…
Впрочем, он сам все рассказал.
Мужчине нечего скрывать, но он попросил не показывать его лицо: «Мне дочку жалко и маму мою. И так все всё знают, зачем лишний раз их травмировать…» Говорить ему довольно трудно — не всегда мы готовы выносить на общее обозрение свою семейную жизнь и рассказывать о собственных неудачах и ошибках.
Корр.: С чего, на ваш взгляд, началась эта история? Не бывает таких страшных обвинений на пустом месте…
Д.: Все началось в 2015 году, когда я принял решение расстаться со своей супругой. Поводом послужило частое употребление алкоголя моей женой. Но основным моментом, конечно, на принятие моего решения по поводу развода стало… в общем, мне сказали… я достоверно узнал о том, что у нее появился любовник… в мае 2015 года. И я решил, что нужно расстаться.
После расставания прошло около пяти месяцев, и в октябре 2015 года мне позвонила ее родственница, которая сказала, что моя дочка не ходит в садик уже три недели.
Я начал выяснять и выяснил обстоятельство, которое мешало моей жене водить ребенка в детский садик. Жена гуляет до глубокой ночи со своим мужчиной. А потом приходит ночью домой с ребенком, в час, в два, в три часа ночи (если быть честным, то я проследил…) А потом спят до обеда.
Я начал предпринимать какие-то шаги, чтобы моя дочка начала ходить в детский сад. Я позвонил моей теще и предложил забрать ребенка от супруги в связи с такой ситуацией. Ее гулянки были только во вред ребенку. Конечно, меня раздражало, что ее мужчина, сам имеющий двоих детей, не брал их с собой по ночам гулять. А мою девочку, значит, можно таскать за собой!
В телефонном разговоре супруга мне пообещала: «Будешь мне мешать, я тебя посажу!» А буквально через два дня моя жена написала на меня заявление в полицию, что якобы я домогался своего ребенка. Буквально, что … можно я сформулирую… Она обвинила меня в преступлении против родной дочери. В том, что я якобы последние три года подвергал дочь насильственным действиям сексуального характера. На основании ее заявления я был помещен под стражу. Все время, пока шло следствие и в дальнейшем — судебное заседание (это примерно около четырех месяцев), я находился под стражей. В конце февраля 2016 года я был признан невиновным и по решению суда освобожден в зале суда.
Корр.: Ваша супруга подала апелляционную жалобу? Почему?
Д.: Она не подавала апелляцию. Жалобу подали ее адвокат и прокуратура. Они усмотрели нарушения в судебном процессе. Никаких дополнительных обвинений против меня нет. А я хочу напомнить моей супруге и адвокату, что суд, который меня судил, это суд присяжных. А кто такие присяжные? Это граждане Республики Казахстан, это народ, это такие же люди, и говорить о том, что суд брал взятки, вы сами представьте — за такое преступление! Это каким надо быть человеком, моральным уродом, чтобы брать взятки и отпускать по такой (!) статье. Это очередная наглая ложь и вранье… за которое, я считаю, они должны ответить по закону. Думаю, что в скором будущем, но это уже отдельное разбирательство, и они ответят за эту ложь.
Корр.: О каких процессуальных нарушениях говорит сторона обвинения?
Д.: Они говорят о том, что якобы я и мой адвокат попросили, чтобы наше дело слушали присяжные заседатели не на предварительном слушании, а на основном. Причина их апелляционной жалобы — бюрократические дела, я не особо к курсе, насколько это важно.
Корр.: В деле было несколько заключений психологов, но сторона обвинения руководствовалась всего одним?
Д.: Да, арест был произведен на основании рисунка дочки. Психологи задали три темы, одна из них — любимая комната в доме. На потолке комнаты моя дочь нарисовала, на взгляд психолога, фаллос. При дальнейшем разбирательстве выяснилось, что это люстра. Проводились следственные мероприятия, и есть фотографии — это люстра, и сама дочка подтвердила, что это люстра. Но на основании этого рисунка я был помещен под стражу.
Мы прочитали заключения всех четверых независимых психологов в отношении ребенка. Действительно, сексуальная тема присутствует только в одном заключении. Еще три специалиста уверены, что девочка находится в тревожном состоянии из-за ссоры между родителями (заключения имеются в редакции).
Корр.: Правда ли то, что ходатайства о дополнительных экспертизах были отклонены?
Д.: Действительно, я и мой адвокат просили провести более десяти экспертиз во время следствия, но нам было отказано во всех, кроме детектора лжи «Полиграф». Я его прошел. (Заключение по исследованиям на полиграфе в редакции есть. Согласно этому документу, мужчина говорит правду.)
Корр.: В своем интервью сторона обвинения заявила о наличии судебно-медицинской экспертизы, доказывающей вашу вину?
Д.: Это ложь. Можно удостовериться, результаты экспертизы есть. И они доказывают, что ничего не было. Другой экспертизы нет. Если она есть, то почему она не была представлена в суде? (Заключение экспертизы есть в редакции.)
Корр.: Вы виделись с дочерью?
Д.: Во время следствия я с дочерью не виделся, только один раз в кабинете у следователя. Она хотела подойти ко мне и плакала, но моя жена не подпустила дочку ко мне…
В деле есть протокол допроса следователя, который частично подтверждает слова мужчины: «…Я завел их в кабинет и хотел с ними поговорить. Но девочка стала плакать и говорить, чтобы папа с мамой помирились. В моем кабинете девочка подходила к своему отцу, но когда она стала плакать в кабинете, мама прижала ее к себе и сказала, что они не могут находиться в одном кабинете с отцом ребенка, и после ушла…»
Корр.: Будете бороться за дочь?
Д.: Однозначно, да! Если раньше я хотел ее (жену — ред.) просто напугать, то сегодня забрать дочку — вполне зрелое решение. В ближайшее время мы оформим развод. И после того, как будут готовы все документы, я готов идти дальше. А моей супруге необходимо лечиться.
Корр.: В интернете мнения разделились, но выдвигаются самые бредовые версии, вплоть до имущественных прав. Это может быть правдой?
Д.: Нет, я не думаю. Причиной может быть то, что она опасалась, что я могу забрать ребенка. На самом деле, это были пустые угрозы, я же понимаю, что в любом случае ребенку лучше быть с матерью. Для любого ребенка мама важнее. Я хотел забрать дочку и отдать ее родителям или испугать ее, чтобы она взяла себя в руки и уделяла дочке больше времени. Начала бы вести нормальный образ жизни. Может быть, она испугалась… Если честно, то я угрожал ей и ее новому мужчине. Но я не знаю, что может заставить человека пойти на такое! Мне часто этот вопрос задают, но я не знаю, я говорю: это не ко мне вопрос, это к ней вопрос. У меня только догадки. Это страшная травма для моей дочки. Во-первых, она ее учила, не сейчас, а в дальнейшем психологически все аукнется. Моя жена «протащила» мою девочку через страшные унизительные экспертизы. И сколько горя она принесла мне и моим близким! Она не человек… Она зло…
Корр.: А не хотите закончить все миром?
Д.: Если честно, то самое мое большое желание, чтобы все поскорее закончилось. Для меня все эти месяцы — страшный сон. Казалось, что все это нереально, что сейчас я проснусь и все кончится…
Елена Бояршинова
