Полуторакилометровая пробка — отличительная черта Радоницы в Шымкенте. Нескончаемым потоком на кладбище едут машины и идут люди. Кстати, ширина разбитой дороги, если ее можно назвать дорогой, не более трех метров, но вопрос о расширении дороги на кладбище никогда не стоит…
Многие горожане предпочитают не маяться на жаре, а идут на кладбище пешком — напрямую, срезая дорогу. Благо теплая погода основательно подсушила землю и риска провалиться в грязь нет.
Правда те, кто все же доехал, на транспорт не жалуются, в этом году транспортники сработали на ура, уверены шымкентцы.
Несколько бабушек в маршрутке уже собираются ехать домой. Говорят, встали рано и сразу «махнули» на старое кладбище по проспекту Байдибек би. И уже после на новое. Доехали с ветерком, заняты были только сидячие места, водитель не набивал салон битком, для добора пассажиров не останавливался.
Жалуются на транспорт, правда, не общественный, а личный, представители православной церкви. Людям не до традиций, пролетают мимо. Светлана разложила иконки, свечи и церковную атрибутику почти у входа на христианское кладбище. Женщина представляет церковь Казанской иконы Божией матери. Рассказывает, что не останавливаются люди, не думают о душе, что для многих традиция Радоницы наносная, не настоящая.
Светлана: «На кладбище нужна тишина, а они на машинах. Все торопятся, а разве кладбище место, где можно торопиться? Тут бы сорокоуст заказать, а они нет. Хаос какой-то, суета… Жаль. Такой праздник!»
Молитвы на могилах все же звучат. И даже на разных языках. Тамара Калайчиди пришла проведать супруга. Георгия Ивановича Калайчиди не стало год назад, в Советское время заместителя директора ДОСААФа знал практически весь Шымкент. Супруга — частый гость на его могиле. Сегодня принесла греческие молитвы — специально для любимого мужа.
Небольшой магнитофончик, маленький динамик, но сильные напевные слова разлетаются далеко вокруг.
Тамара слез не скрывает, и горюет и радуется за супруга.
«Праздник и хороший и плохой, — говорит женщина, Но такой обычай: все приезжают, радуются. Говорят, что в этот момент все усопшие на том свете радуются, что они нашли свою вечную жизнь, свой вечный дом. А наш долг здесь их поминать…»
Только вот поминать не всегда получается. Православную традицию оставлять на погосте пасхальное угощение приватизировали побирушки-люля. Но с протянутой рукой они на кладбище не стоят. Деловито подходят и сметают все, что оставляют на могилах шымкентцы. На кладбище их едва не столько же, сколько и людей, приехавших отметить со своими близкими праздник.
Для чего люля такое количество съестного, до сих пор остается загадкой. Еду они не сортируют, кидают все подряд: куличи, булочки, яйца и конфеты в засаленные пакеты. Шымкентцы утверждают, что потом они сдают пакеты на фермы — кормить скот.
Горожане обижаются и считают такие действия надругательством. На окрики люля внимания не обращают, женщины постарше раздают молодежи пакета и отправляют собирать снедь по секторам. Чтобы праздничное угощение не досталось люля, посетители кладбища предпочитают раскрошить угощение на могилу — пусть птицы склюют.
Полицейских, которые бы навели порядок и разогнали наглых нищих, мы на кладбище так и не встретили…
На целый день город мертвых превращается в город живых. Сотрудники кладбища говорят, что число могил уже подбирается к 80 тысячам, ухоженных половина. В целом горожане считают, что за христианским погостом хороший присмотр.
«Мы вот специально посмотрели, ухожены могилки и дорожки, — рассказывают две посетительницы кладбища. — Что говорите, люди ругаются? Так люди пусть свои перья подчистят! Если они мусор разбрасывают, так за ними никто не нанимался подбирать! Убрал могилку, отнеси мусор в кучу специальную, ребята потом трактором вывезут. И баклажки не бросай… И чисто будет, здесь чужие редкие гости…»
Вереница машин будет тянуться на христианское кладбище, пока не наступит темнота.
Не спешат расходиться и торговцы цветами. В этом году стоимость гвоздик и роз символическая — от 50 до 100 тенге, хороший букет сирени можно купить за триста. Кто хочет, чтобы цветы простояли дольше — берут искусственные букеты — их стоимость колеблется от двухсот тенге.
