Благими намерениями вымощена дорога в ад
Священный месяц Рамадан начался для меня поставленным себе рубежом — сократить количество дел греховных и повысить ставки по «сауабу».
И, о чудо, небесная канцелярия приняла мою заявку по выполнению дел благочестивых: в третий день поста «вдруг раздался гром небесный телефонного звонка». Мой друг и коллега Шуддин Саидов звал на фасовку продуктовых коробок для нуждающихся. Это был мой первый опыт волонтерства. Мы приехали на склад, и стали раскладывать по коробкам то, что выдано. Работа мне показалась несложной, где-то даже романтичной: всегда приятно почувствовать себя лучше, чем ты есть на самом деле.
Через часа три мы закончили, в тот же вечер по сети загуляло видео с трудящимися нами и довольными обладателями продуктовой помощи. Это и был момент, когда мой тщательно выстраиваемый имидж отпетой хулиганки рухнул и разбился вдребезги. Уже на следующий день я каким-то совершенно чудесным способом разговаривала с представителями частного благотворительного фонда «HALYK».
Оказалось, что фонд устраивал амбициозную и масштабную благотворительную акцию по раздаче продуктовой помощи для 21 000 семей по всему Казахстану. Мне было поручено организовать распределение помощи для 1500 семей города Шымкент и 1000 семей Туркестанской области. Не совсем понимая во что ввязываюсь, я, конечно, согласилась.
Благотворительная помощь — это не всегда про деньги, скажу я вам. Сначала все действительно начинается с идеи добрых людей имущих помочь страждущим. Тем не менее, осуществление этой затеи — дело не меньшего, а то и в разы большего масштаба. Объясняю на пальцах: нужно найти место, где приобрести продукты тоннами. Подумать о том, как и куда их упаковать. Это логистика и развозка. Это в конце концов составление списков самих непосредственно нуждающихся.
Вдохновленная примером алматинских коллег-блогеров, я активно стала заниматься предпоготовкой. Был найден поставщик с огромным складом, списками занимались представители «Молодежного Ресурсного Центра» КГУ, партии «NurOtan” и местные акиматы. Фонд одобрил закуп продуктов, к делу подключились также коллеги из Otyrar.kz и волонтерские организации Шымкента.
«Апат рұқсат сұрамай келеді», — говорят у казахов. К несчастью, в этот самый момент происходит трагедия в Мактааральском районе. Фонд отреагировал моментально: было решено направить продуктовую помощь в первую очередь туда. Спустя день мы с двумя фурами товара, а это более 50 тонн продуктов первой необходимости, выезжаем на место происшествия. Ситуация осложнена карантинными мерами и блокпостами на дорогах, несмотря на это мы благополучно достигаем цели.
Ночевать приходится в машине на складе: приехали мы далеко за полночь, и фуры не успели разгрузить. Утром мы завершаем сверку по накладным, немного разговариваем с местными — они, кстати, были настроены бодро. «Жизнь продолжается!» — звучит сакральная фраза, на которой мы распрощались со всеми и вернулись назад… К тем, кто нуждается в помощи уже в наших краях.
К слову, о них. В наше бесславное время люди стали кровожадны. Символизм правит балом. При словах «малоимущий» или «нуждающийся» мы рисуем себе картину безропотного мирного малого, человека с ограниченными возможностями, многодетные семьи, людей, кто остался без средств к существованию. Коих, кстати, пандемия Covid-19 и карантин в разы размножил. Забегая вперед, скажу, что среди таковых много откровенных хапуг, бессовестных любителей наживы и халтурщиков, которые просто уже не мыслят жизни без получения дотаций. А зачем? Пускай из моих уст прозвучит резкое и непопулярное мнение, но многие из них привыкли к такому образу жизни и, скорее всего, уже не пытаются из него выбраться.
До сих пор с дрожью в теле вспоминаю некрасивую сцену, произошедшую со мной на раздаче. Слава о помощи, оказываемой фондом, разносится молниеносно: за «долей» начинают подтягиваться люди, которых в списке вообще нет. У каждого из них я терпеливо проверяю данные по всем возможным параметрам, и удостоверяясь, что в данном списке их нет — отказываю.
Что происходит после? Простите, но кроме как провокацией назвать расхолаживание атмосферы, крики и вмешательство в и без того трудную работу, я не могу. Ор, театральное заламывание рук, оскорбления, маты, проклятья в мою сторону, клеветнические наветы и (мое любимое!) плач, на включенную камеру смартфонов. Мол, посмотрите, какая я несчастная мать-одиночка, а мне, видите ли, не дают… Пытаюсь объясниться, долго и нудно объясняю процедуру получения помощи, затем и сама срываюсь на крик.
«Я тоже мать-одиночка, — кричу я сквозь слезы с раскрасневшимся от бессильной ярости лицом, — и что, ну и что?!» С моей эмпатией, конечно, заниматься такими вещами крайне противопоказано. В тот вечер я смогла уснуть, только напившись коктейля из корвалола с анальгетиками.
На этом фоне настоящими ангелами из плоти и крови выглядят волонтеры. «Добряки Шымкента», например. Спокойные, с четко поставленным алгоритмом действий, они успевают улыбаться, беседовать и вообще ведут себя абсолютно органично.
«Зачем вам это?» — недоумеваю я каждый раз, — ведь все, что вы слышите в ответ на свою доброту — это угрозы, проклятья, несправедливые обвинения?»…
Волонтеры улыбаются и разводят руками. Доброе сердце — это и есть тот самый вечный двигатель. Подытожу, наверное, так: волонтеры работают не ради людской благодарности. Ведь слово «спасибо» за весь период работы было сказано реже и тише всех.
Диана Идрис
