Сантонинное предприятие Шымкента оказалось на редкость живучим.
Наш РАБАТ уже не раз писал о промышленном ветеране города, флагмане отечественной индустрии – Чимкентском свинцовом заводе. Так вот, будет просто несправедливо по отношению к исторической правде, если обойти молчанием еще более старый, и, собственно, самый первый завод, рожденный в нашем благословенном городе. А конкретнее – это Сантонинный завод, основанный купцами Ивановым и Савинковым. Тем более, что ему недавно стукнуло аж 135 лет, а это весьма почтенный возраст…
Но если история со свинцовым заводом кончилась печально – почил безвозвратно в бозе – то сантонинное предприятие оказалось на редкость живучим. Мало того, что оно успешно пережило все революционные и перестроечные катаклизмы, плавно и безболезненно переросло в небезызвестный «Химфармзавод», так ему еще и удалось приумножить былую славу, успешно существуя сейчас под названием «SANTO». И при этом остаться незыблемо на прежнем историческом месте, да еще и сохранить на своей территории раритетные «останки» старых построек времен вековой давности. Завидное постоянство в нашей стремительно меняющейся жизни…
КОГДА Б ВЫ ЗНАЛИ, ИЗ КАКОГО СОРА…
Начну издалека, а именно, с геральдических особенностей герба уездного города Чимкента. Он был утвержден 21 апреля 1909 года вместе с другими гербами Сыр-Дарьинской области. Само собой, утверждался он еще царской российской администрацией. Приведу только одну выдержку из описания герба: «В зеленом щите серебряная ветка полыни с такими же цветами»… Дальше идут золотые колосья, серебряная стенчатая корона и т. д… но это для нас несущественно.
Здесь важно, что во главу художественной композиции поставлено ни что иное, как банальный сорняк, вроде бы, и слова доброго нестоящий… Однако, с этого-то сорняка, цитварной полыни, (в народе называемой дармина или дармине), и началась история промышленного подъема нашего города. Да еще возведенного в такую высокую степень, что через эту траву и сам наш заштатный в то время городишко – приобрел поистине мировую известность…
Чтобы разглядеть под сорной травой грядущую ценность, надо быть человеком цепким, знающим и безусловно предприимчивым. Таким и оказался зачинатель сантонинного дела купец Николай Иванович Иванов. Скажу о нем несколько слов. Это был человек недюжинных и разносторонних коммерческих талантов. В то время он уже владел несколькими винокуренными и пивоваренными заводами в Ташкенте.
Был известен как самый крупный производитель качественной водки в Туркестане, на заводах которого осуществлялся полный производственный цикл. На его предприятиях трудились 2700 рабочих и служащих. За свою многолетнюю «капиталистическую» деятельность получил почетный титул коммерции советника и награжден несколькими орденами…
Казалось бы, чего человеку не хватало? Травил бы и дальше народ своей качественной водкой… Так нет, видимо, захотелось ему более благородного поприща. Потому что эта бросовая полынь оказалась уникальным народным средством от гельминтоза, проще говоря, от глистов. Конечно, сама по себе трава, в своем первозданном виде, большой пользы не имела. Но вот ее семена, да еще переработанные по особой технологии, превращались в весьма эффективное лекарство – тот самый сантонин. А такое перспективное дело дальновидный купец упустить никак не мог…
НА ПУТИ К УСПЕХУ
Тщательно изучив вопрос, и главное, цену вопроса, Николай Иванович первым делом отправился к тогдашнему туркестанскому генерал-губернатору Михаилу Григорьевичу Черняеву, и имел с ним беседу на заданную тему. Тот, выслушав купца, попросил его изложить предмет в письменном виде – для доведения просьбы до высоких инстанций. Иванов оформил свою мысль таким образом: «Как мне достоверно известно, на действующих ныне в Европе четырех заводах (из коих три в Германии, один – в Англии) вырабатывается сантонин только на 150 тысяч пудов цитварного семени, которое отсюда вывозится за границу, то я, чтобы не только ослабить конкуренцию с нами, но и, безусловно, вытеснить иностранный сантонин на европейских рынках, решился построить огромный завод с выработкой сантонина не менее чем на 150 тысяч или даже двухсот тысяч пудов цитварного семени». Словом, проситель обещал выдавать «на гора» столько же сантонина, и даже больше, чем все четыре европейских завода вместе взятых…
К слову сказать, предприимчивый Н. И. Иванов был не один такой умный – у него нашелся конкурент в лице московского купца первой гильдии Фридриха Карла Келлера. Тот тоже хотел здесь построить подобный завод, и тоже обращался за этим к генерал-губернатору… Однако прижимистый немец дело проиграл, ибо предложил вложить в производство лишь жалкие сто тысяч рублей собственных средств. А Иванов посулил полмиллиона! Но при этом просил у правительства приличные льготы и права на монополию: «Отвести мне в полную собственность на местности Бугунь участок свободной, теперь пустой и никому не принадлежащей земли, в достаточном количестве под заводские здания. И приписать к заводу достаточный участок земли для бесплатного отвода под поселок заводских рабочих, который при открытии завода неминуемо должен образоваться… Выдать привилегию на 15-летнее исключительное право для производства в здешнем краю сантонина из цитварного семени на точном основании существующих законоположений. В видах обеспечения от убытков при такой громадной затрате капиталов допустить беспошлинную продажу сантонина не только на месте, но и на всех заграничных рынках. Предоставить мне беспошлинный вывоз из-за границы всех необходимых для устройства этого завода машин и аппаратов, что признается совершенно необходимым ввиду затруднительности устройства в такой пустынной местности, где нет даже простых кузниц»… Вот так, купец хитер – лишнего не переплатит…
КУПЕЦ СКАЗАЛ – КУПЕЦ СДЕЛАЛ!
В результате межведомственных хлопот Николай Иванов получил-таки долгожданное разрешение. Однако правительство Российской империи несколько поумерило купеческий пыл: в марте 1883 года Минфин в ответ на ходатайство М. Черняева решительно отказал Иванову в предоставлении монополии и на внутреннем, и на внешнем рынках. Не подарили и землю. Мол, хочешь строиться – покупай землю за свой счет. Итак, 14 августа этого же года Иванов – вместе со своим компаньоном и зятем по совместительству Никифором Прокофьевичем Савинковым – купили около трех десятин земли близ дороги на Ташкент, у подножья реки Бадам, и приступили к строительству завода.
Дело шло споро. В строительстве участвовали местные кадры из жителей города – они же впоследствии и составили основной костяк будущих заводчан. Поэтапно были воздвигнуты заводской корпус, водонапорная башня, печи для обжига кирпича, трубы и прочие заводские коммуникации. Не забыли и о хозяйских нуждах. Помимо производственного корпуса был сооружен вместительный двухэтажный дом для администрации, затем построили складские помещения и конюшню на шесть лошадей.
Необходимые для строительства материалы доставлялись из Казыгурта на верблюдах. И летом 1884 года завод уже «начерно» был построен. Общая сумма строительных затрат составила 400 тысяч рублей, которые, впрочем, быстро окупились…
Но реальным рождением завода все-таки стал 1885 год, когда предприятие вошло в активную производственную фазу и стало выдавать полноценную продукцию в крупных промышленных масштабах. Николай Иванович Иванов не обманул губернатора. Его завод даже с первого захода выпустил «обойму» в 190 пудов высококачественного сантонина. Успехи новоиспеченного завода были настолько очевидны, что уже в 90-ые годы его владельцы, наконец, добились от правительства монопольного права на всю цитварную полынь, бурно произрастающую в регионе…
Отечественный сантонин – вплоть до Первой мировой войны – в основном экспортировался в Германию, с которой у наших купцов были тесные взаимовыгодные контакты и контракты. Однако позже, когда немецкие «партнеры» стали явно сбивать цены на чимкентский сантонин, наши заводчики принялись активно продавать свой товар и в Японию, и в Северную Америку, ну и конечно же, в европейскую Россию. Тут, как говорится, дружба дружбой, а денежки врозь.
САНТОНИН, САХАР И… НАРКОТИКИ
Все эти коммерческие игры, связанные с недобросовестной конкуренцией, однажды привели сантонинный завод к длительному производственному кризису. Был период – с 1889 по 1896 год – когда наш завод вообще находился в простое. Вернее сказать, отодвинул в сторону сантонин, а занялся производством сахара. Но была еще одна статья дохода, о которой долгое время было не принято говорить… Помимо своей основной «профильной» продукции, завод стал заниматься производством модного тогда обезболивающего лекарства – морфия, который, прямо говоря, и приносил владельцам основную и немалую прибыль. А после Октябрьской революции, особенно в период НЭПа, производство этого наркотика вообще приняло маниакальные формы… Благо, были предпосылки. Сантонинный завод – во время постреволюционной смуты – стал сдавать свои цеха частным лицам, а те, находящиеся вне государственного контроля, и «нажимали» на сверхприбыльный морфин… Не оставил завод этого наркотического направления и после возвращения его в государственное лоно. В то время он уже назывался Химико-фармацевтическим заводом № 1 имени Ф. Дзержинского. Впрочем, это уже совсем другая история…
Идеолог и основоположник сантонинного дела в Чимкенте Николай Иванович Иванов умер в 1906 году в Ташкенте. Наследниками этого огромного и налаженного, как бы сейчас сказали, бизнеса стали зять-совладелец и дети – три сына и дочь. Причем, что интересно, самой продвинутой в деле, завещанном отцом, оказалась именно дочь Ольга Савинкова. Она стала не только удачной по тому времени бизнес-леди, но и первой женщиной химиком-технологом и фармацевтом в Туркестанском крае. Все эти люди давно уже покоятся с миром, а мы, их потомки, должны помнить и не забывать – сколь много они сделали для славы нашего города и нашей земли…
Елена ЛЕТЯГИНА
