Сейчас трудно в это поверить, но вплоть до 1991 года Наурыз в Казахстане не входил в реестр праздничных дат. Его словно не было. И это трудно объяснить.
Ладно, если бы этот праздник был религиозным: в советские времена всеобщего атеизма исключались все проявления боголюбия и веротерпимости. Так нет же, Наурыз появился еще задолго до возникновения ислама и был древнейшим праздником для многих тюркских кочевых народов. Так чем же и кому он мешал? Кому могли повредить простые народные чаяния, связанные с наступлением весны, возрождением природы, надеждами на лучшие времена?
Истоки теряются в веках
Историки до сих пор не могут дать однозначных ответов на вопросы: откуда взялся сей праздник, с чем он связан, почему распространился на таких обширных территориях восточного мира, казалось бы, таких разных и по климатическим, и по социальным, и по культурным параметрам?
В 2017 году корреспонденты агентства «Sputnik Казахстан» обращались ко многим историкам и этнографам нашей страны в надежде услышать хоть какую-то убедительную версию, но чаще всего получали отказ. В чем состояла сложность? Скорее всего, история возникновения праздника настолько противоречива, что наши ученые мужи не хотят ломать копья над тем, что не имеет под собой почти никакой доказательной базы.
Я сама лично прочитала несколько вариантов и гипотез, порой похожих на сказки, былины и притчи. Конечно, в этом нет ничего плохого: в поэтической подаче и творческом переосмыслении материала тоже есть своя прелесть, но имеют ли эти версии хоть какой-то проблеск истины? По мнению некоторых ученых, происхождение праздника связано с древнеиранским культом Солнца и именем легендарного пророка Заратуштры, а первые упоминания о нем встречаются в священной книге зороастризма Авесте.
Древнегреческий историк Страбон писал об этом празднике: «В самые древние времена и до наших дней жители Междуречья (Сырдарьи и Амударьи) собираются в этот день в храме Огня. Это самый почитаемый праздник, когда торговцы закрывают свои лавки, ремесленники прекращают работу, все веселятся, угощают друг друга теми напитками и кушаньями, которых коснулся огонь».
Красивая версия, но вот профессор Карагандинского государственного университета Зауреш Сактаганова не видит в ней исторической подоплеки: «Действительно, есть специальные труды, посвященные этому празднику, но не в казахской культуре. Упоминания о нем есть и у Омара Хайяма, указывающие на связь с бактрийцами и с событиями правления персидских шахов, а кто-то связывает его с гибелью сакских вождей. Мне кажется, что все это мифы и легенды. Источника, четко привязывающего возникновение этого праздника к какому-то событию, нет. Но абсолютно все ученые уверены, что он носит языческий характер, потому что почти все языческие праздники, как правило, связаны с природой. Я же склоняюсь к тому, что праздник возник раньше зороастризма».
Ничего нельзя сказать определенного и о времени возникновения Наурыза (Новруза). Если одни ученые утверждают, что ему около пяти тысяч лет, и связывают его чуть ли не с третьим тысячелетием до нашей эры, то другие говорят, что он возник во втором тысячелетии до нашей эры. Ничего себе погрешность – целое тысячелетие… Но ученые не виноваты: как можно выдвинуть более или менее достоверную версию, если у них на руках нет ни одного письменного источника, на который можно было бы опереться в поисках правды?
Да и откуда было этим письменам взяться? На территории Казахстана с эпохи раннего железа расселялись сакские племена, но были они абсолютными кочевниками, номадами и в силу своего образа жизни не имели возможности живописать свои обычаи ни на папирусах, ни на бересте, ни на восковых табличках… «У соседних народов существование праздника подтверждается письменно, – говорит профессор Зауреш Сактаганова, – и мы можем быть абсолютно уверены, что праздник существовал на территории Казахстана и в глубокой древности».
Возрождение традиции
В Казахстане Наурыз был самым любимым немусульманским праздником, как, допустим, Новый год, тоже имеющий языческие корни. Собственно Наурыз – это и есть Новый год, с новыми надеждами и планами на будущее. Весна в это время уже вступает в свои права, не случайно конец марта называли «временем взросления листьев». А 21 марта к тому же является днем весеннего равноденствия, то есть эта дата – своеобразная точка отсчета, когда ночь уже перестает властвовать над днем, а тьма отступает перед светом.
Несмотря на безусловную популярность в народе, Наурызу пришлось претерпеть, так сказать, некую идеологическую дискриминацию. С середины 20-х годов прошлого века советская власть взяла курс на искоренение всякого инакомыслия, кроме коммунистических догматов. Началась борьба с религией, причем любых конфессий, а народные обычаи и поверья расценивались как шаманизм и мракобесие. Под эти жернова попал и Наурыз: в 1926 году его официально запретили. Но это не значит, что народная память замолкла. Весенний праздник продолжали отмечать, пусть тихо, в узком кругу, за скромным семейным дастарханом, но о нем никто никогда не забывал.
Воскрешение Наурыза на официальном уровне произошло только с обретением казахстанской независимости. В 1991 году Указом Президента Н. Назарбаева он стал государственным праздником. Добился этот праздник и всемирного признания. В сентябре 2009 года Наурыз был включен в репрезентативный список нематериального культурного наследия человечества ЮНЕСКО, а в феврале 2010 года 64-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН объявила 21 марта Международным днем Наурыза.
С этих пор «легализованный» Наурыз начал отмечаться с подлинным размахом.
Начался выход из принудительной амнезии: вспомнились национальные обряды и ритуалы, связанные со встречей весны, возродились гастрономические традиционные рецепты, которые до поры до времени ждали своего праздничного часа.
Какие вспомнились традиции? В источниках упоминается такая рекомендация от одного имама из рода пророка ислама. Когда у него спросили, как праздновать Наурыз, он ответил: «Пусть для вас праздником будет тот день, в который вы не совершили бы греха». Еще в народе бытовала такая примета: если в дни Наурыза (а раньше он отмечался 13 дней) вы выходите на природу, чтобы насладиться ее красотой, то в течение всего года вам будут сопутствовать счастье и благополучие.
В прежние времена на Наурыз было положено делать уборку в доме, украшать жилище цветами, посещать родных и близких. В эти дни готовилось много разных вкусных блюд как залог изобилия и достатка в наступающем году. Еда предназначалась не только для себя и родственников, но и для бедных, сирот, вдов – для всех, кто попал под тяжелые колеса судьбы. Все эти, казалось бы, забытые традиции сейчас возродились. Это и называется генетической памятью…
Мой личный Наурыз
Я спросила свою добрую знакомую Бигайшу Нургазинову: «А как отмечали Наурыз во времена его негласного запрета? Или тогда о нем вообще никто не вспоминал?» (Задала вопрос неспроста, потому что знала, что отец у них был областным прокурором и, разумеется, коммунистом по роду высокой службы).
Бигайша с удовольствием ответила: «Конечно, никто у нас громко не афишировал, мол, вот мы отмечаем Наурыз! Но он витал в самой атмосфере семьи. В преддверие праздника начиналась генеральная уборка дома, иногда проводилась побелка-покраска, а в день праздника накрывался щедрый дастархан, за столом собирались близкие семье люди. Во дворах многоэтажных домов устраивалось коллективное угощение: каждый приносил с собой праздничную снедь, которой угощал всех, кто пожелал присоединиться…
Но я знаю, что в аулах Наурыз отмечался открыто, без оглядки на чиновников. Это в городе люди всегда были как-то разобщены, а в сельской местности, где все друг друга знают, все связаны одними заботами – праздник еще больше укреплял их единство».
Тут я полностью с Бигайшой согласна. Мне тоже посчастливилось попасть на этот праздник во времена моего студенчества, когда даже само слово «Наурыз» мало кому было известно. Во всяком случае, в нашей «русскоязычной» молодежной среде.
А было это так. Меня пригласила к себе домой подруга, родители ее жили в Белых Водах, сейчас Аксукент. Долго уговаривала: поедем, ты не пожалеешь, там мы будем отмечать Наурыз! Что за Наурыз такой? Не знала-не ведала. Главным аргументом в пользу поездки было то обстоятельство, что, как утверждала сокурсница, к празднику подгонят какие-то автолавки, с которых будут «выкидывать» какой-то жуткий дефицит в виде импортной одежды, обуви и деликатесов. О-о-о, тот не знает заманчивости этих обещаний, кто не жил в советскую эпоху пустых магазинных полок и нехватки всего и вся…
Знаете, как я не пожалела?! И дело даже не в том, что я выцепила-таки там какую-то умопомрачительную югославскую куртку, а в том, что окунулась в незнакомое, необъятное море доброжелательности, щедрости, гостеприимства! На небольшой площади, кроме автолавок, разместились еще полевые кухни, от которых шли немыслимо вкусные запахи национальных тут же приготовляемых блюд.
Устраивались концерты: где-то пели, где-то танцевали, а где-то акыны соревновались в искусстве поэтической и домбровой импровизации. Это был настоящий праздник. Не надуманный, не отшлифованный, не загнанный идеологическим отделом в узкие бездушные рамки. Там вырывалась на волю истинная душа народа, приветствующая весну и расцвет природы, надежду на лучшее и веру в торжество добра. Ак мол болсын!
Елена Летягина
