25 января исполнилось бы 85 лет Владимиру Семеновичу Высоцкому. Сейчас трудно представить себе культуру второй половины прошлого века без его яркого имени.
Да и культуру вообще.
Надо пояснять, кто он такой? Наверное, надо для молодого поколения, у которого уже свои кумиры. Так вот, Владимир Высоцкий был замечательным актером, талантливым бардом и великим поэтом. Во всяком случае, он так сам расставлял приоритеты касательно своей личности. Конечно, без славословных прилагательных – замечательный, талантливый, великий. Это позже современники наделят его всевозможными сверхчеловеческими достоинствами, а при жизни… Как у нас обычно: «Нет пророка в Отечестве своем…»
У истоков жизни
Удивительно, но до сих пор нет-нет да услышишь дебаты по поводу «феномена Высоцкого». Парень из обычной московской интеллигентной семьи, с обычным средним образованием – никаких там элитных спецшкол! – а по советским меркам, так еще и с «подмоченными» анкетными данными. К примеру, дед Высоцкого был самым крупным в Киеве торговцем индийского чая и рафинированного сахара. На Подоле у него были шикарный дом, контора, свой причал и склад. Вскользь об этом пел и сам Высоцкий: «Чай Высоцкий, сахар Бродский…» В общем, у него были купеческие корни, которые шли вразрез с идеологическими установками советской власти рабочих и крестьян.
Несколько «выровнять» биографию удалось, правда, другим близким родственникам. Его дядя Высоцкий Алексей Владимирович был писателем, участником Великой Отечественной войны, артиллеристом, полковником, кавалером трех орденов Красного Знамени.
Не оплошал и отец, с которым у него, впрочем, всю жизнь были непростые, а порой и напряженные отношения. Семен Владимирович вообще был вышколен по самым высоким идеологическим меркам: военный связист, кавалер более чем 20 орденов и медалей, полковник и убежденный коммунист. Он никогда не понимал своего сына, его скептически-ироничного отношения к советской действительности, его страстного стремления вырваться из паутины серой обыденности. Отсюда конфликт поколений. Отсюда, может быть, и истоки оголенного нерва сыновнего мятежного творчества…
Если взять в основу известную тезу, что все наши комплексы родом из детства, то на юного Высоцкого не могла не повлиять вынужденная разлука с матерью. Дело было простое, житейское. Отец женился на другой, мальчик остался жить с отцом и мачехой. Мачеха была хорошей женщиной, но сердце рвалось к родной маме. Кто может измерить глубину психологической трещины, разверзнутой в неокрепшей душе ребенка? А в остальном семья была благополучная.
Мать, Нина Максимовна Серегина, тоже впоследствии приняла участие в воспитании сына и многое дала ему. Она имела прекрасное образование: окончила Московский институт иностранных языков, работала переводчиком-референтом немецкого языка в иностранном отделе ВЦСПС, в начале войны – в Главном управлении геодезии и картографии. Закончила свою деятельность начальником отдела бюро технической информации в НИИхиммаше. Хорошая, в общем, семья для хорошего воспитанного мальчика… но это ничего не объясняет.
Жизнь вопреки и поперек
Да, действительно, детство Володи, полковничьего сынка, никогда не знавшего ни голода, ни особых потрясений, никак не может объяснить появления тех «богоборческих» сил характера, которые впоследствии с таким неистовством проявились в его стихах и песнях. Он жил и пел, как говорится, на разрыв аорты. Его песни вырывались в народ, размноженные и усиленные динамиками миллионов советских, тогда «бобинных» магнитофонов, и не было в то время уважающего себя человека, который бы ни произносил его имя без почтительного придыхания и восторга…
Так, может, дело в новизне бардовского жанра? То есть в исполнении собственных стихов под собственную музыку? Не думаю. Хороших и популярных исполнителей авторских песен и без него хватало. Вспомним хотя бы Юрия Визбора, Александра Дольского, Юрия Кукина, Валерия Грушина, Юлия Кима, не говоря уже о Булате Окуджаве. Вот именем Грушина назвали даже фестиваль, на который ежегодно слетаются барды из всех городов и весей. Значит, не в жанре дело.
А может, причина крылась в выборе необычных или запретных тем? Рассмотрим и этот вариант. Допустим, он пел про войну, а кто тогда про нее не пел? По времени она стояла совсем рядом. Он пел про горы и альпинистов. Ну и что? Такие песни с горным уклоном можно было услышать у каждого костра, разожженного чуть выше «уровня моря». Пел он песни, которые принято было называть блатными. Да это тоже было не в диковинку. В стране, где каждый пятый либо сам сидел в лагерях, либо был из семьи репрессированных, этим тоже трудно было удивить. Они звучали из каждого двора, а пресловутая «Мурка» вообще была безусловным хитом в народном рейтинге…
Феномен всенародной любви к Высоцкому мне в свое время попытался объяснить отец. У нас в семье был культ Высоцкого. Его песни, с трудом добытые из каких-то случайных источников, были записаны на громоздкий магнитофон «Днiпро», который, подозреваю, был в то время образчиком прогресса в звукозаписи. Цитаты из песен Высоцкого были нормой семейного общения. Они применялись на все случаи жизни. Если речь шла о здоровье: «Если хилый – сразу в гроб», если отлыниваешь от чего-то: «Мол, надо, Федя». А уж фраза «Стра-а-шно, аж жуть» вообще вставлялась по любому поводу.
Так вот, отец говорил, что оглушительная слава Высоцкого частично объясняется его предельной погруженностью в тему. Это называется эффектом присутствия, то есть он знал, о чем поет, и делал это со всей искренностью широкой души. Ему приходили миллионы писем. Фронтовики у него спрашивали, на каком фронте он воевал, уголовники – в какой зоне сидел, альпинисты – какие вершины покорил. Высоцкий был СВОИМ для ВСЕХ, не было человека, до которого бы он ни достучался своей пронзительной простотой и честностью. С ним вместе переживала, страдала, любила, смеялась и плакала вся огромная страна, а он был выразителем ее сомнений и надежд. У него было поистине миссионерское предназначение…
Высоцкий в Чимкенте
Летом 1970 года наш город, который тогда назывался Чимкентом, взбудоражила потрясающая новость: к нам едет Высоцкий! Это событие, не побоюсь сравнения, было чем-то вроде явления Христа народу… Приглашением звезд такого уровня занималась областная филармония, а размещали высоких гостей в гостинице «Восход» на площади Куйбышева. Теперь это гостиница «Ордабасы» на площади Ордабасы. Туда же обычно селили заезжих малочисленных иностранцев.
Чимкент в те времена был хоть и провинциальным, но весьма продвинутым городом с большими культурными запросами. (Костяк местной интеллигенции формировался, в том числе из бывших политических заключенных и их детей – выходцев из Москвы и Ленинграда).
Вот что вспоминал об этих гастролях музыкант Владимир Ким: «Я тогда учился в 10 классе, приезд Высоцкого был огромным событием. Он выступал сначала в кинотеатре «Мир», но тот не вмещал всех желающих, тогда его выступления перенесли на открытую площадку в Центральном парке. В день он давал по пять концертов, и всегда был сумасшедший аншлаг. А те, кому не хватило билетов, лезли на деревья вокруг сцены. Тогда я впервые увидел его».
Вычитала и такую информацию. Чтобы сделать заработок артиста легальным и приличным, его даже временно устроили на работу в нашу филармонию. О чем в музее, о котором позже, сохранилась копия приказа за подписью начальника городского отдела культуры. Вообще-то, по нынешним меркам, это какая-то дикость. Но в советские времена артистам, даже такого масштаба, за концерт платили сущие копейки. Будь он хоть Элвис Пресли…
Второй приезд Владимира Высоцкого пришелся на осень того же года. Чимкент ему не мог не понравиться высоким накалом любви, преданности и гостеприимства. В дни его вторичных гастролей в областной газете «Южный Казахстан» от 1 сентября 1970 года появилось сообщение: «На концертах Высоцкого побывало около десяти тысяч зрителей Чимкента, Кентау и Белых Вод». Словом, работал он, как говорится, на износ, не жалея ни голосовых связок, ни накала своей души. Как всегда, на пределе сил.
На самом деле, музыкант побывал у нас трижды, о чем не каждому известно. В 1964 году, еще не будучи широко известным, молодой актер приехал в Чимкент в рамках обычного коллективного турне по провинциям с целью развеяться и подзаработать. Тогда он просто декламировал несколько стихотворений Маяковского и вряд ли устроил всеобщий фурор… Но спустя всего шесть лет наш город встретил его уже, как триумфатора, и буквально носил на руках. А в знак тех памятных дней сумел проявить беспримерную благодарность. Не каждый город, где ему удалось побывать, открыл музей в честь его памяти. А Чимкент открыл. Во многом благодаря ярому поклоннику его творчества Павлу Кузнецову. Именно он по крупицам собирал все, что хоть как-то касалось любимого певца и поэта.
Музей поначалу обладал очень скромной экспозицией в виде небольшой коллекции книг, альбомов, оригинальных аудиозаписей, автографов. Были налажены прочные связи с московским музеем, открытым сыном поэта Никитой Высоцким. После смерти организатора хранителем нашего музея стал альпинист, бизнесмен и такой же страстный фанат Высоцкого Марс Садыков. В общем, за будущее музея и теперь можно не беспокоиться. И еще. Каждый год наш русский драматический театр устраивает вечера памяти в день рождения всенародного кумира. Этой традиции уже четверть века. И в этом году традиция не прервется.
«На этом вечере будут выступать группы «Фонограф», «Х-BAND», группа Владимира Кима, исполнители Лариса Лазарева, Светлана Винокурова, Людмила Наумова и, конечно, примут участие актеры нашего театра, – рассказал директор драмтеатра Игорь Вербицкий. – Будут звучать только песни и стихи Владимира Высоцкого, который по-прежнему волнует и трогает каждого из нас».
В прошлом году состоялся вечер памяти в день смерти поэта – 25 июля. Я тоже помню этот трагический день. Наша семья восприняла смерть Владимира Семеновича как личную трагедию. Отец вывесил его портрет шириной в полстены, понизу пустил черную атласную ленту. По Высоцкому тогда скорбела вся страна, а может, и до сих пор не может смириться…
Елена ЛЕТЯГИНА
