Аскар Ережепович Мустафаев – военрук «в отставке», то есть на пенсии. На заслуженный отдых он ушел только в прошлом году, а до этого четверть века отвечал за военную подготовку в Туркестанской областной специализированной школе-интернате-колледже олимпийского резерва имени Бекзата Саттарханова.
Помню, к школьному предмету НВП (начальная военная подготовка) когда-то учащиеся относились с известной долей подросткового скепсиса: мол, кому это нужно в наши мирные времена? Только время даром терять… Но, как там говорит народная пословица? Кажется: «Если хочешь мира, готовься к войне». А нынешнее время показывает, что от войны, как и от сумы, не зарекайся…
ДОЛГИЙ ПУТЬ К МЕЧТЕ
Конечно, вряд ли с детства кто-нибудь мечтает быть военруком. Вот и Аскар мечтал не об этом, зато страстно хотел стать офицером. Такое бывает, особенно если военная стезя – это устоявшаяся семейная традиция. Но в семье Мустафаевых – ни по отцовской, ни по материнской линии – профессиональных военных не было. Воевал лишь дед, который в Великую Отечественную войну был руководителем разведроты.
На войне его и расстреляли вместе с фронтовыми товарищами. Показателен был их национальный состав – казах, грузин и украинец. В те тяжелые времена никто не делил людей по национальному признаку. Все делали общее дело, и Родина была для всех одна.
Да, военных в роду не было, но у отца Аскара, преподавателя немецкого языка, было прямо-таки обостренное чувство патриотизма. Подрастающему сыну он давал читать «правильные» книжки, такие как «Волоколамское шоссе» Александра Бека, «За нами Москва» Бауыржана Момышулы, и этим, безусловно, подогревал интерес сына к военному делу. Но когда встал вопрос о выборе профессии после окончания школы и Аскар высказал намерение поступать в военное училище – тут отец сказал свое решительное: «Нет!» Причина может показаться неубедительной, если не знать семейную родословную. В роду у Аскара были значительные люди, дед – волостная глава. Отсюда и причина отцовского сопротивления: мол, я – сын волостного начальника, а своего сына отдам в сиротский дом?! Почему сиротский? В послевоенное время, когда в разоренной стране повсеместно царили голод и разруха, в военные учебные заведения чаще всего отдавали мальчиков из беднейших слоев населения и сирот, оставшихся без родителей в кровавой мясорубке. В военных училищах хотя бы регулярно кормили и одевали за казенный счет. Так и сложилась репутация: если ты кадет, значит, сирота. Позднее так было с репутацией ПТУ и профтехучилищ. Правда, там было другое: «Если ты «пэтэушник», значит, тупой и на большее негоден». От себя скажу: вот так и была разрушена в лихие 90-е четко отлаженная система профессионально-технического образования, дающая стране людей труда – токарей, слесарей, электриков, механиков, наладчиков, словом, мастеров, умеющих работать руками. Остались экономисты, юристы, менеджеры, и страна пошла под откос…
Итак, из-за отцовского запрета мечту о военном училище пришлось похоронить. Но появился альтернативный вариант – педагогический институт, который всецело одобрили родители. Тем более что они выбрали факультет «Физкультура и спорт», а это тоже было близко сердцу абитуриента. В старших классах школы он уже активно и успешно занимался легкой атлетикой в спортшколе, входил в состав юношеской сборной, завоевывал награды в этом виде спорта. Словом, этот выбор тоже соответствовал велению души.
После окончания института по распределению выпускник был назначен на должность преподавателя физкультуры в среднюю школу в своей родной Турланской экспедиции, где он жил с детства и, кстати, живет до сих пор. Получить работу по специальности практически у себя дома – это было невероятным везением, хотя тут не обошлось без родственных связей. Но физруком молодой учитель проработал недолго: через три года он по собственному желанию напросился на срочную военную службу, тем самым приближая свою мечту хоть как-то прикоснуться к военному делу. А ведь армейская двухгодичная служба тогда была тягостной и, мягко говоря, принудительной обязанностью любого парня, достигшего 18 лет. Молодые люди всеми правдами и неправдами старались от нее откосить, то есть отбиться фальшивыми справками о несуществующих болезнях и другими мнимыми причинами. Но с Аскаром все было наоборот, он и сейчас вспоминает об армейском периоде с ностальгией и благодарностью: служба многое ему дала в плане закалки характера и становления личности.
УЧИТЕЛЬ ВОЕННОЙ ДИСЦИПЛИНЫ
В 1999 году Аскар Ережепович пришел работать в школу-интернат №33 имени Бекзата Саттарханова. Полгода был в должности заместителя директора по спортивной работе, потом переведен методистом, а затем стал военным руководителем школы. Начался его последний по времени период трудовой деятельности, где он смог реализовать себя с полной силой. С одной стороны, он стал работать по своей прямой педагогической специальности, с другой – совмещал работу с мечтой детства (быть военным наставником «личного состава»). А еще, он всегда хотел быть командиром батальона, и этот батальон в виде более чем 350 подопечных он получил в свое «командирское» подчинение.
Нам, сугубо гражданским людям, сейчас трудно понять, как можно военной подготовкой так увлечь мятежные сердца подростков, что после окончания школы 70-80 процентов из них выбрали военное дело как свою будущую профессию. А контингент учащихся там был далеко непростой, в интернат устраивали ребят из весьма неблагополучных семей, для которых не было никаких авторитетов, в том числе учительских. Что там такого особого военрук с ними делал, какие педагогически-психологические приемы применял, не знаем. Но в его присутствии никто не смел выругаться матерным словом (а такое меж ними бывало), обидеть младшего и слабого, вести себя вольно и разнуздано в быту, тем более в ходе обязательной строевой подготовки.
«Я знал, что за глаза меня называли Саддамом Хусейном по имени иракского диктатора. За мою строгость к нарушителям учебного регламента, нетерпимость к распущенности и грубости, но я отдавал ученикам все свое время, всю свою любовь и душу. И они не могли этого не чувствовать, не понимать, – вспоминает Аскар Ережепович. – Бывало, я приходил на работу к шести часам утра, а уходил из школы часов в десять вечера. Я жил этой работой, находил в этом величайшее счастье и удовлетворение».
Если кто помнит, в те времена в системе образования тоже была порядочная разруха. По плану учебного процесса, допустим, нужно было научить будущих бойцов сборке и разборке автомата. А где эти автоматы взять? Военрук договаривался с ближайшей воинской частью – и проблема была решена. Кроме того, он подспудно и ненавязчиво прививал своим ученикам чувство патриотизма, которое невозможно привить никому, если сам в это не веришь, если делаешь это неискренне, а «согласно учебному плану».
Каждый год в День Победы Аскар Ережепович приглашал в интернат замечательных гостей, ветеранов Великой Отечественной войны, для которых патриотизм был не пустым громким словом, они пропустили его через свою героическую жизнь и непростую фронтовую судьбу.
За десятилетия целенаправленной методичной работы военрук сумел стать кумиром для своих подопечных. Как писал Пушкин, «он уважать себя заставил» благодаря добросовестному отношению к своему делу и личному примеру.
В последнее время много говорят о военно-патриотическом воспитании молодежи. В прошлом году была разработана и утверждена специальная концепция, рассчитанная до 2030 года, потому что ее необходимость давно назрела в обществе.
«Проведенный опрос молодежи показал, что есть проблемы организации в работе по
военно-патриотическому воспитанию, где 30,3 процента респондентов отметили отсутствие единой системы организации военно-патриотической работы, а 39,5% – высказались за создание в стране единого органа, который занимался бы непосредственно военно-патриотическим воспитанием подрастающего поколения», – говорится в документе.
В числе проблем авторы концепции указали, что интерес казахстанской молодежи к новостям и событиям, политическим реформам и преобразованиям в стране остается крайне низким. А подрастающее поколение является костяком будущего гражданского общества.
Ожидаемые результаты к 2030 году:
* увеличение доли военно-патриотических организаций (клубов, кружков, классов и секций) при школах и воинских частях;
* увеличение доли специалистов, прошедших учебно-методические сборы;
* увеличение доли обеспеченности военно-патриотических клубов материально-технической базой (оборудование классов и помещений, обеспечение формой и атрибутикой);
* увеличение доли публикаций, социальных роликов и контента по военно-патриотическому воспитанию молодежи.
Теперь заметьте, что Аскар Мустафаев долгие годы работал на этой ниве, не будучи вооружен никакой специальной концепцией. Причем работал настолько эффективно, что его выпускникам не надо было объяснять, что значит «любовь к Родине», а необходимость ее защищать, если потребуется, стало мыслью для них не абстрактной, а вполне понятной и естественной.
В прошлом году его отправили на пенсию. Вот именно что отправили: без особого торжества, без ценных подарков, без каких-либо знаков отличия… У нас любят сейчас говорить о необходимости поднятия престижа педагогов, превратившихся в последние времена в некий обслуживающий персонал по предоставлению познавательных услуг. Но ведь так будет и впредь, пока само руководство образовательной сферы не научится ценить своих сотрудников и отдавать им должное по достоинству.
Аскар Ережепович Мустафаев и сейчас в добром здравии, по-прежнему держит прекрасную военную выправку. На вопросы он привычно отвечает: «Так точно!» Ведь бывших военруков не бывает, они всегда стоят «на запасном пути», всегда готовы послужить обществу и Родине. Так уж они воспитаны…
Елена Летягина
