Я шла на встречу со скромной труженицей тыла, а попала в дом… Впрочем, обо всем по порядку.
АРТЕЛЬ
Сара Галимжанова в 16 лет села за швейную машинку и стала шить. Не модные девичьи платья, а солдатские гимнастерки, нижнее белье, брюки и даже телогрейки… Была война – Великая Отечественная. Швейная артель, в которой работала девушка, выполняла большую партию заказа для фронта. Норма выработки была такой, что времени не хватало ни на праздные разговоры, ни на чаепития. Если и отрывались от работы, то только чтобы разогнуть-размять спину. Это был настоящий конвейер – работницам передавали уже скроенные части будущей солдатской одежды, они должны были сшивать их. Готовые изделия, шов за швом, придирчиво проверял бригадир. Брак в работе не допускался, если что – распарывай и сшивай заново. Артель располагалась в местечке Бектемир Чиназского района Ташкентской области.
Одна деталь – девушка работала надомницей, поскольку к тому времени травмировала ногу, стала инвалидом. А причиной травмы стала… опять же война, в самом начале которой Сара с мамой и еще пятерыми братишками-сестренками жила в Ташкенте. Несмотря на статус «хлебного города» там уже ввели хлебные карточки. Но что-то докупить можно было на Алайском базаре.
Однажды ранним утром девочка побежала туда за дешевым готовым тестом. Торопилась, боясь опоздать в школу. На обратном пути споткнулась и упала так сильно, что тесто отлетело в сторону, а сама она – в другую. «Ох уж это злополучное тесто… – сокрушается до сих пор Сара-апай. – Видимого перелома не было, казалось, что просто ушиб. Я проходила два дня, а потом ногу «разнесло». Оказалось, трещина в кости…» Кость начала гнить. Итог нескольких операций – хоть и изуродованная, но все же сохраненная нога. В суровых условиях военного времени это был хороший результат. Из-за долгого лечения учебу пришлось прервать, девушку отправили к родным в сельскую местность – долечиваться и работать.
ГОРОД ХЛЕБНЫЙ
С Ташкентом у семьи Галимжановых сложились особые отношения. В 1922 году сюда приезжает Файзулла Галимжанов, будущий отец Сары. Он был педагогом, активным алашординцем. Напомню, «Алаш» – казахская партия, примыкавшая по идеологии к партии кадетов. Ее председателем был депутат Госдумы Алихан Букейханов. Официальным органом партии была газета «?аза?», которую в 1913 году организовали Ахмед Байтурсынов, Алихан Букейханов и поэт Миржакип Дулатов.
Так вот, Файзулла Галимжанов, в ту пору студент учительской школы, стал работать в этой газете сначала курьером, затем корректором, помощником директора типографии и наконец выпускающим редактором.
Позднее Файзулла Галимжанов по поручению Наркомпроса РСФСР принимал активное участие в ликвидации «книжного голода» в сети казахских школ. В частности, ему был поручен перевод на казахский язык предмета «Физика». К слову, предмет «География» переводил Алихан Букейханов, а «Педагогику» – известный поэт Магжан Жумабаев. Всего тогда было переведено 9 предметов, или 9 учебников.
В Ташкенте Файзулла Галимжанов преподавал в Казахском институте просвещения («Казинпросе»). Через год он по большой любви женится на местной семнадцатилетней казашке по имени Куралай. Первенца назвали Едиге, второй была наша героиня – Сара, всего в семье родилось шестеро детей. Говорят, что молодая семья была очень гостеприимной и хлебосольной. Впрочем, как это и было принято у казахов издавна. Поэтому в семье всегда жил кто-нибудь из родичей.
Жили дружно, молодежь из числа родни училась в «Казинпросе», в свободное время помогали друг другу по домашнему хозяйству. В числе таких студентов были родная сестра Куралай – Шарапат, и двоюродная сестра Жамал, в будущем – народная артистка Казахской ССР Жамал Омарова, первая исполнительница песни «Менин Казакстаным!». Сегодня старейшая шымкентская музыкальная школа носит ее имя. Еще ее называли казахской Лидией Руслановой. Очень часто и с удовольствием в этот дом приходили в гости друзья-коллеги Файзуллы – Магжан Жумабаев, Мухтар Ауэзов, Султанбек Ходжанов, заходил и Сакен Сейфуллин. Обсуждали политические новости, проблемы переводческого дела, литературные новинки.
В 1928 году, когда завершился процесс национально-территориального размежевания Средней Азии, в Алма-Ате на основе ташкентского «Казпедвуза» (преобразованного из «Казинпроса») открывается Казахский педагогический институт. Позднее, в 1934 году, туда был приглашен Файзулла Галимжанов. Он работал доцентом кафедры казахского языка КазПИ, занимался переводческой работой.
Наступили тревожные годы. Первым секретарем ЦК Компартии Казахстана тогда был Филипп (Шая) Голощекин – инициатор геноцида казахов. Он устроил в Казахстане «малый Октябрь», начав с конфискации скота – основы местного хозяйствования.
С осени 1928 года к 1933 году жертвами голощекинского геноцида стали 4 миллиона казахов. Это страшно голодное время в народе получило название «Ашаршылык». В Википедии приводится цитата историка революции В. Бурцева, знавшего Голощекина: «Это типичный ленинец. Это человек, которого кровь не остановит. Эта черта особенно заметна в его натуре: палач, жестокий, с некоторыми элементами дегенерации. В партийном быту он отличался высокомерием, был демагогом, циником. Казахов он вообще за людей не считал. Не успел Голощекин появиться в Казахстане, как заявил, что советской власти тут нет и надо устроить «малый Октябрь»…
Ночью 9 декабря 1937 года за Файзуллой Галимжановым пришли сотрудники НКВД. Его арестовали. Обвинение, традиционное для того времени – «националист», припомнили ему и участие в движении «Алашорды»…
Знакомые посоветовали Куралай срочно возвращаться в Ташкент, в родные места, что она и сделала. Добирались где как: то на перекладных, часть пути на поезде, часть на «ишак-арбе», а то и пешком… С шестью маленькими детьми – старшему исполнилось 13 лет, младшей не было и года. Семья испытывала страшную нужду, младших детей даже пришлось на время сдать в детдом. И все же они все выжили благодаря заботе родных.
А тут и 41-й год подошел – новое испытание. В Ташкенте семью настигло известие, запоздавшее на четыре года: решением «тройки» Файзулла Галимжанов был осужден на 10 лет. Срок отбывал в Ярославской области, судя по обратному адресу на конверте – в городе Угличе. Однажды, было это в 1942 году, письмо из тех мест вскрыл старший сын Едиге. Прочитав его, он заплакал и тут же порвал его, ничего не сказав о содержании письма присутствовавшей при этом тете Шарапат. Можно было лишь предположить, что это было извещение о смерти отца. Едиге так и не поделился ни с кем известной ему одному тайной, с тем и ушел на фронт. От него семья получила лишь одно письмо, в котором тот писал, что отучился на трехмесячных курсах минометчиков. Это не удивительно, математика и астрономия – любимые со школы предметы Едиге. Вскоре он пропал без вести в Сталинградской мясорубке.
Семья не оставляла надежды узнать что-либо об отце. В 1957 году, после реабилитации, выяснилось, что согласно свидетельству о смерти, Файзулла Галимжанов погиб 19 апреля 1942 года от авитаминоза. Был ему 51 год… После смерти Сталина он был полностью оправдан. А для своей семьи он оставался кристально чистым и честным всегда. На таком образе отца и воспитывала Куралай своих детей. Они жили с оглядкой на возможную оценку отца – одобрил бы он или нет тот или иной их поступок.
В МОСКВУ, В МОСКВУ!
После войны Сара окончила в Ташкенте бухгалтерские курсы, получила направление в сельпо Верхнечирчикского района. В конце 50-го года она стала работать диспетчером, а затем бухгалтером на чимкентском масложиркомбинате (МЖК), где, к слову, трудилась тридцать лет. Затем ее пригласили в Сарыагаш на должность главного бухгалтера завода по розливу минеральных вод.
В апреле 1955 года Сара Галимжанова получила направление на годичные Высшие счетно-экономические курсы Министерства промышленных продуктов СССР. Представляете, на год в Москву! Отучилась она в столице на «отлично» – ни одной четверки в дипломе! Ну и по московским театрам-музеям, улицам-проспектам, конечно же, нагулялась вволю. Однажды, Сара-апай помнит точную дату, 6 июня 1956 года, во время посещения Оружейной палаты Кремля ей довелось поздороваться за руку сразу с главами двух государств. «Мы стоим, осматриваем Царь-колокол, а тут вдруг такая легкая суета, и нас люди в штатском так легонько начинают отодвигать в сторону, – вспоминает Сара-апай. – Я сразу не поняла, в чем дело, но группа беседующих людей уже приблизилась к нам. Никиту Сергеевича Хрущева, конечно же, я сразу узнала, а человека рядом с ним – нет. До сих пор не пойму, почему я это сделала, но им обоим я поочередно протянула ладонь для рукопожатия. «Неопознанный» мной человек что-то спросил у Хрущева, и тот ответил: «Это советская казашка!» Я закивала в ответ: «Да, я казашка!» Уже потом нам сказали, что тот гражданин был легендарный герой второй мировой войны, пожизненный президент Югославии Иосип Броз Тито.
Вот так в судьбе скромного ветерана труда чимкентского масложиркомбината Сары Галимжановой, дочери алашординца, отразились факты истории большой страны…
Фарида ШАРАФУТДИНОВА
