Фронтовик Курванали Тойчиев то и дело мысленно прокручивает всю свою жизнь, снова и снова раскладывает на столе документы, пытаясь понять, как такое могло случиться, что на старости лет вынужден ходить по судам, доказывая свое право на землю, на которой с такой любовью сажал деревья и растил сад.
Семейный сад
Курванали Тойчиев на фронт попал, не достигнув своего совершеннолетия. 18 лет ему исполнялось только 13 июня 1943 года, а 18 апреля он уже был зачислен минометчиком 290-й отдельной стрелковой бригады. Без единой царапины дошел до Европы, 27 апреля 1945 года получил первое за всю войну ранение. Молодой боец быстро восстановился от полученных ран и тут же встал в строй. С апреля 1946 года он сменил военную профессию, выучившись на телефониста и прослужив в армии еще до февраля 1948-го.
После демобилизации вернулся в родной аул, женился, начал работать. Сначала устроился мирабом, потом перешел в водители. Вместе с супругой вырастил и воспитал 11 детей, привив каждому из них трудолюбие и навыки земледелия. Сад и огород вокруг дома всегда изобиловали овощами и фруктами. Работа на земле стала для аксакала отдушиной после выхода на пенсию. С удовольствием помогали ухаживать за деревьями и грядками подросшие внуки и правнуки.
Как-то, глядя на поросшие сорняками холмы в нескольких километрах от родного аула Султан Рабат, Курванали Тойчиев решил превратить их в цветущий сад. Семья с каждым годом только разрастается, и сад на подворье уже не кажется таким большим. А тут – пустующая земля. В Толебийском районном акимате фронтовику пошли навстречу, выделив в 1999 году в нескольких километрах от аула около 40 соток земли. Большая семья дружно взялась за дело, разбив сад и вручную прокопав арык для их полива от проходящего неподалеку поливного канала.
Когда сад принес первые плоды, фронтовик задумался о расширении земельного надела. Местное начальство не возражало против того, чтобы аксакал продолжил облагораживать пустующие земли. Осенью 2007 года Курванали Тойчиев объединил земельные наделы, получив на основании постановления акимата Толебийского района Государственный акт на землю. Он закреплял за селянином право временного возмездного землепользования сроком на 49 лет на земельный участок площадью 1,41 га для ведения крестьянского хозяйства. Землю всей семьей осваивали постепенно, ежегодно высаживая орехи, яблони, тутовник, малину.
«В 2014 году оросительный канал, из которого в наш арык поступала вода, капитально ремонтировали после случившегося прорыва, – рассказывает Курванали Тойчиев. – Стало понятно, что сад в этом сезоне останется без полива, а значит, и без урожая. Завязавшиеся было плоды вскоре скукожились от жажды и опали. Я смирился с этой потерей, переживая, лишь бы деревья не засохли. А когда ранней весной следующего года наведался в сад, чтобы начать обрезку и обработку деревьев, увидел, что на пригорке стоит двухэтажный дом. Аккурат там, где росли орешины и яблони! А дорогу к особняку проложили по малиннику! Сердце мое чуть не выскочило из груди от этой картины. Успокаивало разве лишь то, что посаженные моими руками дуб и березы не тронули, соорудив под ними беседку».
Аксакал, благо позволяло здоровье, тут же отправился в акимат. Там ничего вразумительного в ответ на свои вопросы он так и не услышал, кроме традиционного совета обращаться в суд. Что он и сделал, подав исковое заявление в Толебийский районный суд с просьбой помочь разобраться, как могло случиться, что его земля, выделенная для ведения крестьянского хозяйства, оказалась застроенной, а сад частично вырублен, наказать виновных и, естественно, вернуть землю законному владельцу.
«Судебный процесс затянулся, вся эта склока длится уже второй год, – подключается к разговору внук аксакала Хасан Тойчиев. – Тяжба подорвала здоровье дедушки, и сейчас ходить по судам он уже не может. – В начале процесса судья предложил пойти на мировую и договориться с Исмаилом Абдуллаевым, оказавшимся хозяином того самого дома, который «вырос» на участке деда. В зале судебного заседания он заявил о готовности компенсировать потерю, выделив якобы пустующий земельный участок рядом с наделом дедушки. Мы согласились, но в райземкадастре оказалось, что земля эта в залоге и оформить ее невозможно. Потом он искал другие варианты, предложив в обмен землю, которая, как выяснилось, ему вовсе не принадлежит. Теперь-то мы понимаем, что он просто тянул время. Пока шло судебное слушание, пошел слух, что дом продается, даже имя покупателя называли. Я тогда лично встретился с Сакеном Мамбетовым, предупредив его, чтобы не покупал дом, объяснив, что идет судебный процесс».
Человек, который срубил деревья и построил дом, не раз обещал ветерану снести постройки и вернуть участок либо обменять на равноценный, но обещание свое так и не сдержал. Не получив обещанной компенсации за срубленный сад и застроенную землю, Тойчиевы снова отправились в суд. Тут-то и выяснилось, что у земельного участка и дома за прошедшие несколько месяцев появился новый хозяин – Сакен Мамбетов. Получается, что он не внял предостережению Хасана Тойчиева и купил дом, построенный на спорной земле.
Судья Толебийского района Бейсебай Кожанов, к которому попало дело, трижды в ходе рассмотрения иска выезжал на местность, прежде чем вынес решение, предписывающее земельный участок освободить и выплатить Курванали Тойчиеву в качестве возмещения ущерба за вырубленные фруктовые деревья 50 тыс. тенге.
Снести нельзя оставить
Ответчик по делу Сакен Мамбетов не согласился с таким исходом дела и подал апелляционную жалобу в коллегию по гражданским делам Южно-Казахстанского областного суда. Курванали Тойчиев на ее рассмотрение в Шымкент не поехал. Здоровье уже не то, да и сомнений особых на счет того, что решение районного суда оставят в силе, отказав в иске его оппоненту, у аксакала не было. Но все в итоге получилось с точностью до наоборот.
«Мы до сих пор отцу не сказали, какое решение вынесла апелляционная инстанция, – признается Умида, дочь Курванали Тойчиева. – Боимся, для него это будет сильным ударом, сердце не выдержит. На все его расспросы отвечаем, что все нормально, а решение суда, дескать, пока еще на руки не получили. Но рано или поздно он ведь все равно узнает правду. Как он воспримет известие, что за беспощадную вырубку деревьев никто не наказан, а суд и вовсе лишил его права на землю?!»
Адвокат Тойчиевых, с которым связалась семья ветерана, попросив прокомментировать для журналиста решение апелляционной инстанции, наотрез отказалась говорить об этом деле вообще, сославшись, что по закону она обязана хранить тайну. Остается только предполагать, насколько велика эта тайна, если ее защитница скрывает даже от тех, кто ее нанял представлять интересы в суде. Во всяком случае на просьбу Хасана Тойчиева встретиться с журналистом адвокат бросила категоричное «нет» и отключила телефон.
Журналистский запрос в коллегию по гражданским делам Южно-Казахстанского областного суда тоже не помог разобраться в мотивах, послуживших основанием для того, чтобы апелляционную жалобу Сакена Мамбетова удовлетворить, а решение суда первой инстанции отменить. В оговоренный законом срок из канцелярии ЮКО суда пришел ответ. Процитирую его полностью, сохранив при этом орфографию и пунктуацию: «На Ваш запрос о даче информации по делу Тойчиева Курванали сообщаем нижеследующее. Согласно ст. 77 Конституции РК, а также ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Республики Казахстан судья при отправлении правосудия независим и подчиняется только Конституции и закону; какое-либо вмешательство в деятельность суда по отправлению правосудия недопустимо и влечет ответственность по закону; по конкретным делам судьи не подотчетны.
Всю интересующую Вас информацию по гражданскому делу по иску Тойчиева Курванали к ответчикам Мамбетову Сакену Максутовичу и др. о возврате имущества из чужого незаконного владения Вы можете получить на сайте Верховного суда Республики Казахстан по адресу http:⁄⁄sud.gov.kz, где расположены судебные акты первой и второй инстанций по данному делу. Председатель коллегии по гражданским делам Т. Бекимбетов».
Ответ – исчерпывающий. Не понимаю только, зачем сотрудники пресс-службы областного суда рекомендовали в ответ на обращение за информацией направить официальный журналистский запрос. Могли бы сразу сослаться на Конституцию и попросить не беспокоить их по пустякам и тем более не отвлекать от работы сотрудников канцелярии суда. А еще – не терять время в надежде услышать официальную трактовку закона, которой руководствовалась коллегия при вынесении решения суда. Для меня это было важно уже хотя бы потому, что решение на сайте Верховного суда опубликовано на государственном языке и вполне могло оказаться, что я не совсем уловила его тонкости. Да и знакомый юрист, хорошо владеющий казахским языком, которого попросила помочь разобраться в вопросе, зашел в тупик, толком не поняв аргументацию.
На помощь, пусть и далеко не сразу, таки пришел судья – координатор областного суда по связям со СМИ Виталий Мирошников. Вот как он прокомментировал решение апелляционной инстанции при помощи одной из популярных социальных сетей: «Землю у ветерана никто не отнимал! По причине смещения точек координат произошло наложение земельных участков друг на друга, в результате чего был построен двухэтажный дом на прилегающем к участку ветерана участке, в котором живет семья с пятью детьми, добросовестно купившая этот дом за счет кредитных средств! Снос этого дома являлся нецелесообразным и противоречащим нормам морали и гуманности, учитывая то, что на участке нашего уважаемого ветерана произрастал лишь фруктовый и ореховый сад». Виталий Николаевич разрешил использовать для публикации этот его комментарий. Мне же показалось, что этого мало, и я продолжала настаивать на встрече для интервью.
«Мы не можем критиковать решение суда первой инстанции,– с порога заявил Виталий Мирошников, хотя я и не собиралась этого делать. – Но сейчас, когда оно уже отменено, мы можем говорить о том, что суд принял решение исходя из буквы закона. Произошло наложение координат при выделении земельных участков, значит, здание нужно снести. Но суд не принял во внимание другие факторы. О том, что в помещении проживает семья из семи человек – двое родителей и пятеро детей, есть несовершеннолетние. Эти люди не сами построили дом. И это послужило мотивом для судебной коллегии. Они приобрели этот дом в ипотеку, за счет заемных средств банка. Они являются добросовестными приобретателями. Тот человек, который строил, тоже не виноват. Границы его земельного участка определял отдел земельных отношений».
Получается, что мы не можем сейчас категорично утверждать, что это произошло по вине земельного кадастра. Постановление суда вступило в законную силу, но есть возможность обжаловать в кассационной инстанции Верховного суда. Поэтому мы не можем однозначно утверждать, что постановление апелляционного суда правильное. Но исходя из логики, оно было принято в соответствии с нормами гражданско-процессуального законодательства. В нормативном постановлении о судебном решении есть понятие о том, что решение должно быть не только законным, но и справедливым. То есть справедливость здесь подразумевала то, что ветеран не проживает на этом участке. У него там лишь сад из яблоневых и ореховых деревьев. А здесь люди фактически проживают. Они не знали, что кто-то вырубил деревья ветерана.
Виталий Мирошников считает, что случившееся с Курванали Тойчиевым – не что иное, как жизненная ситуация. Возможно, она произошла из-за того, что в те годы не было у землеустроителей точных измерительных приборов, вот и перепутали они координаты при отводе участка на местности. Правда, никаких постановлений в адрес тех, кто мог допустить такую ошибку, со стороны суда не последовало. Теперь 92-летнему фронтовику советуют сначала соблюсти досудебный порядок – обратиться в акимат района с просьбой выделить ему равноценный участок земли взамен оказавшегося застроенным. Если же последует отказ, то обжаловать действия местного исполнительного органа в суде…
«Сносить дом ради того, чтобы спасти участок ветерана, апелляционная инстанция посчитала немножко негуманным, понимаете? – продолжает Виталий Мирошников. – Все-таки мы здесь учитываем много тонкостей. Снести можно было, да. Но какое бы мнение тогда сложилось о судебной системе? Поэтому здесь сыграли роль моральная сторона и большая разница между участком сельскохозяйственного назначения и жилого фонда. То есть сносить жилой дом для того, чтобы восстановить права человека… Хотя мы понимаем, что ветеран заслужил этот участок. Но не таким же способом?!»
«Вы, как судья, не считаете, что ветерана обидели?» – спросила я у Виталия Мирошникова перед тем, как поблагодарить за встречу и попрощаться.
«Некоторая обида, конечно, может быть, – ответил судья. – За то, что что-то не получилось, административные процедуры затянулись, возможно, у него обида есть. Но говорить о том, что суд виноват или кто-то виноват, сейчас не приходится. Суд разрешает спор, который возник. И перед судом встала дилемма – защитить ветерана, у которого этот садовый участок, или семью, у которой этот участок под домостроением. Это была проблема. Ее нужно было решить. Я считаю, что суд справился с этой задачей».
Вместо послесловия
Я не поленилась проделать несколькокилометровый путь, большая часть которого проходит по бездорожью. Хотелось посмотреть сад ветерана и дом, ради которого пустили под топор десятки деревьев. А еще – познакомиться с его хозяином, одержавшим сокрушительную победу над ветераном Великой Отечественной войны в зале суда.
Дома никого не оказалось, либо просто никто не вышел, несмотря на громкий лай собаки. Случайный прохожий сказал, что здесь никто не живет, только сторож появляется. За буйной зеленью с трудом просматривался дом, на стене которого даже издали виднеется надпись о том, что он продается. И телефон, по которому можно получить всю необходимую информацию…
Любовь Доброта
